Чернокнижница

Gemma Наталия

— Гм…гхм…мм…э-э…, — подробно и с чувством ответил я.

— Я вижу, что животное, почему оно в моем доме? Избавься немедленно! — Как вы можете так говорить? — завопил я в голос, с ужасом отмечая перекосившееся от неудовольствия лицо мага.

— Оно, то есть, она — мой лучший друг!

— Хервин, ты когда напиться успел? Да еще с утра! Подросткам категорически запрещено издеваться над своим организмом! Да еще таким изощренным способом — хмельными напитками…

— Ага, то есть, вам можно над своим организмом

издеваться, а мне нет?? Это дискриминация! — воинственно выкрикнул я, забывая предыдущую тему спора напрочь.

— Ты все-таки пил? Понимаю тогда, почему ты притащил Мурчу… «то уродливое создание в дом! В пьяном виде все кажутся намного симпатичнее… даже ты.

Я слегка попятился от мечтательного взора собственного учителя, но взял себя в руки. В конце концов, я никогда не верил тем слухам, которые про него распускали всякие несознательные личности!

— Господин, но она на самом деле миленькая, посмотрите, какая мордочка, а пузико, — я воспользовался излюбленным методом — начал ныть.

Брезгливая гримаса, исказившая физиономию Грайзела, заставила меня засомневаться в правильности применяемого способа убеждения, но я набрал больше воздуха в легкие и заорал, что есть мочи:

— Она умная, она понимает человеческую речь, прошу вас, сэр, пожалуйста, разрешите мне ее оставить, я буду усердно учиться, ну, пожалуйста-а-а-а! Наставник хмыкнул:

— Ради какой-то лесной уродины ты готов пойти на эдакие жертвы? Забавно, забавно… Ну, вот что, голубчик. Я разрешу тебе оставить зверюшку… Однако тебе придется действительнопостараться, в будущем… И для начала ты поедешь со мной на ежегодный сбор чернокнижников.

Я открыл рот и тут же закрыл его. Может, я погорячился насчет домашнего животного? В конце концов, у нас есть ручная гиппопопа… (Нечто вроде живой горы, здорово напоминающей…э-э…пятую точку, только с ушами…)

— Вот и славно, — добродушно заключил мой учитель, приняв мое длительное молчание и интенсивное помаргивание глазами за согласие. И потрепав меня по плечу, ласково добавил:

— Выезжаем послезавтра. Оденься поприличнее и… хм… прихвати те шортики… гм… сиреневые.

Я машинально кивнул, и уныло побрел к выходу, терзая по холке своего новоприобретенного зверька. Уже возле двери я остановился. Минутку… Ка… Ка-акие шортики?! Зачем мне— шортики?! Да еще столь пакостного цвета?! Я застонал, схватившись за голову: так слухи вовсе не слухи?! И Грайзел — голубой?! Голубой чернокнижник?! Даже одно словосочетание способно устрашить врагов! А я всего лишь ученик…

— Хервин, ты еще не ушел? Не желаешь провести тихий вечер… до утра… со своим старым, и, смею надеяться, любимымнаставником? — в глубине спальни что-то подозрительно загрохотало.

Я подпрыгнул

на месте, словно мне в зад воткнули вилку, и, потянув драгоценную Мурчу за хвост, вылетел наружу, вопя на ходу:

— Нет-нет, я уже ушел! Благодарю за приглашение, господин, но меня нет! Пока я несся домой, в голове билась только одна мысль: откуда этот пройдоха узнал имя моего зверя?!

Мартьяша

День двадцать третий. Продолжение. Когда характер

не

подарок

— Я надеюсь, тут кормят? — ворчливо осведомилась я, недовольно обозревая внутреннее убранство замка. Просторный холл меня не впечатлил. Бедненько, однако. Роскоши почти никакой, они что, приверженцы аскетизма? Неее, мне такое не подходит. Что толку быть крутым чернокнижником, но с голым… э-э… короче, без портков! Шелковых. С кружевами. И расшитых жемчугом….

— Мартьяша, закрой рот, — вежливо посоветовал мне Фьориус. — Видишь, нас вышел встречать сам Верховный маг Забендер!

Действительно, к нам неторопливо направлялся величественный старик с длинной бородой и весьма примечательным черно-красным посохом с серебряным набалдашником.

Я восхищенно уставилась на последний, да, вот это я понимаю, оружие! Им легко можно черепушки упыриные раскалывать! Да и не только их.

— Здравствуй, здравствуй, Фьор. Не ожидал тебя увидеть, приятно удивлен, — старик доброжелательно посмотрел на моего наставника, потом перевел пытливый взгляд на меня. И с любопытством осведомился:

— Значит, вот она какая, твоя ученица? А я, признаться, Дирсагее сначала не поверил. Никогда бы не подумал, что ты возьмешься обучать такое создание…

— Слышь, Запупендер, или как там тебя! — я моментально вышла из себя. — Меня зовут Мартемьяна, и я не намерена с тобой лясы точить! Выкладывай, что имеешь, и я жрать пойду!

— Мартьяша, — простонал мой маг, закрывая глаза рукой.

А дедок, оторопев, вытаращился на меня и, кажется, даже рот приоткрыл от изумления. Я брезгливо посмотрела на него: тьфу, ты, что это еще за Верховный, из него ж не то, что песок сыплется, он практически разваливается на фрагменты! Вон, и челюсти не держатся на месте! Чего пасть раскрыл? Так и хочется ему по ней кулаком заехать!

— А давненько я не боксировала, — задумчиво проговорила я, — с того времени, как на погосте с довольно активным зомби сцепилась…

— На редкость прелестная девочка! — поспешно проскрипел Забендер, вводя в ступор теперь Фьориуса. Было от чего удивляться: по его рассказам старейший чернокнижник всегда отличался невероятным высокомерием и отвратительным характером. Правда, лично я понятия не имею, как выглядит отвратительный характер. У меня самой-то он замечательный!