Чернокнижник. Первый класс
Шрифт:
Феофан Ибрагимович, сидевший где-то совсем рядом с друзьями, зашипел, принуждая к порядку и тишине, так что на стороне темных было абсолютное молчание. Зато на стороне светлых все громко смеялись над какой-то шуткой их декана, на что директор лишь ухмыльнулся.
Гриша повертел головой, наблюдая за тем, что весь первый класс не занимал и пятой части всего амфитеатра, а расположился только на первом ряду, да и то не заняв его полностью. Яшка толкнул друга локтем под ребро, а потом, когда тот обернулся, кивком головы указал на сцену.
Федор Александрович постучал по микрофону, привлекая
— Дорогие ученики, теперь уже ученики…
Около тридцати минут директор говорил и говорил, начиная историей создателя школы, мага Чухры-Мухры, и заканчивая тем, что все здесь сидящие могут стать такими же смелыми, могущественными, честными и бла-бла-бла. Весь этот текст Гриша представлял себе в виде кипы пожелтевшей бумаги, которую каждый новый директор школы получает от предыдущего. Когда Федор Александрович закончил свою речь словами «Так давайте же творить магию», он вежливо подождал, пока аплодисменты утихнут, а затем опять заговорил в микрофон:
— Ну вот с торжественной частью и покончено. Теперь вы являетесь учениками школы магии имени Чухры-Мухры! — директор снова подождал окончания аплодисментов. — Завтра, на первом занятии, вам дадут ваши карточки ученика. Завтра же вам и расскажут, что это и как это, сейчас не об этом, — лицо директора стало серьезным. — Наша школа выпустила очень много хороших магов, сейчас служащим на благо не только страны, но и человечества в целом. Мы занимаем второе место по уровню магического образования среди других школ мира. Поэтому, я вам расскажу о правилах, без которых мы бы не обошлись и не стали лучшими среди лучших.
Ровно до шести часов этого дня, то есть полчаса назад, вы стали учениками этой школы, то есть те правила, которые не действовали на вас до того момента, действуют сейчас. Коротко о них. Первое — на острове действуют такие же законы, как и на суше. Никакого воровства, грабежей, да и тем более, пыток и убийств. Это моральные законы, переступив которые вы не сможете считаться магами. Ладно воровство мы сможем, возможно, простить, всякое случается в жизни, но умышленные пытки или убийства караются Ветом.
Зал молчал. Гриша тоже был в шоке. Там, на материке, если маг кого-то убивал, его сажали в тюрьму на срок, превышающий срок заключения обычного человека в пять раз. Если же убийство было массовым или с особой жестокостью, то накладывается Вето. Вето — высшая форма наказания во всем мире, которую исполняет Совет Инквизиторов и только он. Мага лишают Источника. Навсегда. А маг, который уже сжился со своим Источником, без него станет безмозглой куклой, способной лишь дышать, ощущая при этом адскую боль, ибо лишаясь Источника, маг лишается возможности защититься от магического фона.
Вообще, все люди являются магами, ведь все человечество было подвержено влиянию кометы Зевса в трех тысячном году до нашей эры. Комета была неизвестного происхождения, но благодаря ей Земля подверглась сильному магическому облучению, из-за которого с людьми и вообще жизнью на Земле произошли колоссальные изменения. Во всех людях осталась эта частичка излучения. У кого меньше, те живут себе, как раньше, у кого больше — становится магом. Но всех их защищает от излучения самой Земли
Все это пронеслось в голове у Гриши голосом учительницы истории из минской средней школы, но он дальше стал слушать его нового директора.
Сам Федор Александрович оказался, по-видимому, доволен реакцией, поэтому, чуть улыбнувшись, продолжил:
— Конечно, я просто уверен, никто никого пытать или убить не собирается. Тем более есть чуть более гуманные методы. Спортивные или интеллектуальные соревнования. Ну а тем, у кого совсем кулаки чешутся, сообщаю. Драки и магические дуэли не приветствуются, — по залу прошелся вздох разочарования, особенно среди темных, однако знакомое шипение угомонило нарастающий шум. — По крайней мере, делайте это так, чтоб мы не видели или на специально оборудованных под это местах. Драчунов, которых поймаем или на которых поступит жалоба, найдем и накажем. Дуэли устраивать только под присмотром своего декана. Так, с драками разобрались.
Директор задумчиво почесал свою рыжую бороду.
— Самое главное, потом чуть менее главное, а потом отпускаю вас. Учеба проходит с десяти до четырех дня. Шесть часов обязательного обучения, все остальное — ваше время. Хотите — кутите. Хотите — отдыхайте. Хотите — можете попросить дополнительные занятия, в конце концов. Но шесть часов — это обязательно. Дальше. Я уважаю такое чувство, как любовь. Это прекрасное чувство, и, поверьте мне, — он лукаво посмотрел на учеников, — любовь придает Источнику толику сил, а его хозяину — вдохновения, чего иногда не хватает сильным магам. Но не переходите грани. Вы пока несовершеннолетние, так что имейте в виду, узнаем — накажем. Ну и на уроках давайте не миловаться, пожалуйста. На алкоголь, наркотики и табачное — запрет всем, даже совершеннолетним. Вредно для Источника. Ну вот вроде и все, не смею вас больше задерживать, приятного вечера!
Глава 6
— Гриша, Яша, погодите! — к встающим с сидений парням сквозь толпу, размахивая руками, пробиралась Алина в белом свитере и черных штанах. Она улыбалась чуть накрашенными губами, когда подошла к парням.
— Погодим, погодим, — протянул Яшка, явно любуясь Линой.
— Пошлите сразу на дискотеку, ну его, этот ужин, — надув губки, княжна умоляюще смотрела то на Гришу, то на Яшку, но желудки обоих одновременно запротестовали.
— Не-не-не, — замахал головой оборотень, — я за сегодня только и питался тем, что энергией солнца да росой с травинок.
— Поддерживаю, — кивнул Гриша. — Та же фигня. Да и негоже это — люди старались, готовили, а мы это так оставим.
— А кто это тебе лоб разукрасил? — спросила княжна у Гриши.
— Да так, борьба за выживание, — и коротко поведал о том, как происходило заселение.
— Мда уж, у нас все было распределено заранее. Нам Елена Ипполитовна дала указание, кому куда идти, мы и расселились.
Гриша и Яшка переглянулись, но промолчали. Затем Алина стала опять просить пойти сразу на дискотеку, мол, это лучше, чем идти есть.