Чернокнижник. Три принципа тьмы

Бердникова Татьяна Борисовна

— Откуда их столько набежало… — Анатолий, вскинув меч, слабо отсвечивающий красным в свете кристалла, шагнул ближе к краю купола и, взмахнув оружием, сильно встряхнул его, — Получите, твари!

Капли расплавленного металла, окропив все вокруг, вызвали новые визги, вопли, болезненные писки из тьмы. Барт одобрительно хлопнул товарища по плечу и, лишенный возможности повторить его подвиг (силой такой он не обладал), вскинул меч. Шин, успевший немного перевести дух, выхватил из-за спины лук и, прищурив левый глаз, прицелился в темноту, стреляя почти наугад.

Свист стрелы

завершился закономерным звуком ее попадания во что-то, и почти сразу же из тьмы выпало тело крупного гоблина с совершенно диким, не похожим на морды гарли, лицом. Это чудовище было в два раза выше самого высокого из подданных Мграйна, и в несколько раз шире; обладало костистыми острыми наростами на плечах и локтях, жуткими клыками и налитыми кровью глазами. Стрела Шина угодила ему точно в сердце, убив наповал и, пожалуй, это можно было считать большим везением — все-таки против такого противника выступать было бы затруднительно.

— Горлы! — прорычал король, стискивая рукоять меча, — Этого еще не хватало! Одичавшие гоблины, ведомые лишь жаждой крови, я был уверен, что их давно перебили!

Ответить ему никто не успел, потому что в эту секунду пылающий огнем кристалл вдруг погас. Мирко не справился, не сумел удержать свет пламени, и теперь отчаянно пытался зажечь его снова.

Метнулись на оказавшихся вдруг такими уязвимыми путников черные тени. Засверкали мечи, яростно рубящие монстров налево и направо.

Тревор, оберегающий корону, сражался как лев, а меч в его руках летал с такой легкостью и скоростью, что задыхающийся от непрестанной игры Ашет даже на миг позавидовал Его королевскому Величеству. Самому ему до такого мастерства было еще далеко.

Трели флейты сыпались на головы монстров, отбрасывая их назад, отрезая конечности и раня одного за другим; скрипка вторила ей, не подпуская тварей излишне близко, и все равно не могла, не могла одолеть их.

Серебряный меч сверкал в ночи, как луна, рассекая блестящей полосой то одно, то другое чудовище; капли расплавленного металла осыпали все вокруг, и один за другим грохали выстрелы.

В какой-то момент бросившаяся сзади тень сшибла Богдана на землю, выбивая револьверы из его рук (как оказалось, у запасливого пирата их было два) и, недолго думая, попыталась загрызть его… Но в этот миг вновь вспыхнул свет.

Мирко, взмокший от натуги, стиснув зубы, тряс треклятый посох, умоляя его засветиться и, наконец, мольбы его оказались услышаны. Напавший на капитана ноофет с визгом отскочил во мрак, но на смену ему тотчас же метнулся не так боящийся света вольпок.

Богдан попытался отползти, заслонился рукой… Огромная волна воды, взявшаяся буквально из ниоткуда, вдруг поднялась перед ним и, обрушившись всей своей массой на монстра, смыла и его и изрядное количество его собратьев. Откуда она взялась — не понял никто, включая даже, кажется, и самого капитана, испуганного, растерянного и поспешно отползающего подальше от мокрой земли, нашаривающего револьверы. На щеке его красовалось несколько длинных ссадин — следы от когтей ноофета.

Свет снова погас. Сил юного Созидателя не хватало на то, чтобы постоянно поддерживать

его, хотя он старался изо всех сил.

Фаррад с рычанием бросился на одну из теней, пытающихся подобраться к Антону сзади и, недолго думая, впился ей в горло или в то, что казалось ему горлом. Эрнесто сокрушительным ударом кулака переломил тонкий хребет ноофета и отшвырнул ногой натайра. Послышался визг — отвратительно знакомый, узнаваемый, — и неблиссер зарычал сквозь стиснутые зубы.

— Клацперы!

Маленькие твари, прибывшие как подкрепление основным силам, волной накатили на людей, заставляя их отвлекаться от главных врагов, отбиваясь от них.

Свет то вспыхивал, то гас снова; покрасневший от натуги Мирко уже едва ли не валился с лошади, силясь удержать освещение. Богдан, подобравший один из револьверов, прицелился в вольпока, попытался выстрелить… и в сердцах бросил оружие прямо в злобную морду зверя. Патроны кончились.

Фредо упал навзничь, сбитый с ног коварно бросившимся под ноги клацпером, принимая на меч кинувшегося на него горла — еще одного, как две капли воды похожего на убитого. Карину, закрывающую собой кошку, сбили с ног уже в третий раз, и теперь ее со всех сторон облепляли клацперы, которых девушка с криками отвращения отбрасывала в стороны. Верная Марыся активно помогала хозяйке, раздирая острыми когтями мерзкие морды.

Антон играл, чувствуя, как немеют пальцы, Ашет задыхался, стискивая флейту. Мелодии закручивались бешенным водоворотом, отшвыривая нападающих тварей волна за волной, а они накатывали снова.

Толя и Барт стояли спиной к спине, отбиваясь от нападающих монстров, Шин стрелял наугад, не промазав ни разу. Мирко продолжал бороться с посохом.

Внезапный крик, нечеловеческий вопль привлек всеобщее внимание, заставляя холодеть сердца. Король Тревор, упав на колени, выронил меч, закрывая лицо руками и дрожа всем телом.

Неподалеку на земле валялась сбитая с его головы корона.

***

Яростный рев взбешенного, вырвавшегося на свободу монстра громовым раскатом разнесся по полю, заставляя землю дрожать и едва ли не идти ходуном. Чудовища, абсолютно не ожидавшие такого, не готовые к этому, неуверенно замерли, не представляя, на что решиться. Приказ, отданный им господином Донатом, их призвавшим, был ясен и однозначен — князя Финоры и всех его соратников следовало уничтожить, но… Древний как мир инстинкт самосохранения, не чуждый этим тварям, останавливал их, легко преодолевая даже жажду крови, столь типичную для них и столь умело подстегиваемую колдуном.

Фредо, пинком отбросив от себя одичавшего гоблина, торопливо вскочил, отступая. Горл, с прожженной в центре груди дырой, упал, разбросав руки в стороны и забился, не то рыча, не то хрипя, чувствуя, как продолжает гореть, плавится его плоть.

На него никто не обратил внимания.

Клацперы, обступившие Карину, шарахнулись в стороны, едва не прихватив с собой вовремя воспротивившуюся этому Марысю. Ноофеты, с которыми сражались Эрнесто и Фаррад, шипя, принялись отступать назад, во мрак; натайры поспешно закопались под землю.