Чернокнижник
Шрифт:
— Ну да, ну да, у Петровны не заржавеет, — усмехнулся я. — А вот и нечего по пьяному куражу обижать одинокую женщину. Ладно, ваши дела, от меня-то чего нужно?
— Фунфырь, Трофим Афанасьевич, подлечимся, завтра с утреца придем, чего скажешь, сделаем.
— Тээк-с, — почесал в раздумьях бородатую щеку, — картофан окучить надо бы, шесть грядок по полсотни метров и ветки в саду сгрести, что нападали после урагана, самому мне недосуг было. Так что, парни, коль согласны, будем заключать ряд.
— Чего дед? Какой еще ряд? — тупо захлопал глазами Антон.
— Договор, дурья твоя башка! Вы мне работу работаете,
— Ну если так, тогда нормально. Мы согласные, — утвердительно кивнул Кочкин.
Спустя пять минут довольные охламоны убрались со двора. То что обманут, я не опасался. Были ушлые, потом, когда серьезно припирало, вымаливали прощение чуть ли не стоя на коленях. Оно, конечно, порочная практика эксплуатировать народ за выпивку. Брошу это занятие, когда легализую своих зомбаков. Вот только как это сделать? Ладно, после что-нибудь придумаю.
Вспомнив про своих принудительно-добровольных тружениках, после обеда направился в чулан, располагавшийся на чердаке под крышей. Там помимо всякой ненужной всячины деда Трофима хранилось разнообразное барахло бывшего владельца дома. Не дело поднятым мертвецам щеголять своими гениталиями и обнаженными жопами. Им-то по барабану, а вот мне, как их хозяину должно быть неловко. Это пока никто их не видел, а коль кто глазастый узрит. Что будет? Слухи пойдут нехорошие, мол странные люди по окрестностям шастают, то ли эксгибиционисты отмороженные, то ли банда гомосеков, то ли ушлецы из ближайшего дурдома — вариантов куча. Так что одеть моих хлопцев — первоочередная задача.
Копошение в развалах разного рода барахла заняло где-то около часа. В результате на белый свет были извлечены Четыре вполне приличных комплекта одежки. Всё не новое, местами залатанное или заштопанное, но выглядит неплохо. В этом шмотье ребята вполне сойдут за грибников.
Наряду с одеждой моей добычей стала металлическая банка с надписью заглавными буквами «INDIAN TEA», вокруг которой, к моему великому удивлению, витал легкий флер магической энергии. Она досталась Смирнову от прежних хозяев, но до сих пор была им не обнаружена, поскольку копаться в чужом хламе, пожилому человеку было лениво. Если бы не возникла необходимость обрядить подопечных, я ни в жизнь её не нашел, ибо означенная емкость, в свою очередь, находилась в прикрытом железной крышкой старинном чугунке с толстенными стенками, прекрасно экранирующими столь слабый магический фон. Жестяная банка оказалась довольно увесистой и при встряхивании издавала характерный металлический звук. Похоже, там монеты лежат. Вряд ли золото или серебро — такие вещи не забываются, если бы там хранилось по-настоящему что-то ценное, при отъезде прежних хозяев банка была бы наверняка изъята и прихвачено с собой. Сразу вскрыть плотно пригнанную крышку не удалось. Перевязал кипу одежды найденной тут же веревкой и спустился вниз, не забыв прихватить другую свою находку.
Одежку вынес во двор и положил в багажник «Москвича». Затем вернулся к загадочной банке из-под чая. Нож мне в помощь и вскоре на столе в моем кабинете громоздится куча монет самых разных годов выпуска и номиналов. Общим числом около трех сотен штук. В основном советская мелочь от копейки до гривенника, редко попадались пятиалтынные. Легкий чистый белый фон нейтральной магии источали все монетки. Ага, есть серебряный полтинник
Смотрю на кучку старых денег, интересных разве только каким-нибудь нумизматам, да и то вряд ли. Эдакого добра в свое время было отчеканено десятки, если не сотни миллионов. Другое дело дармовая энергия, которой здесь хоть и немного, но она имеется. Ну да, серебро и золото способны отбирать и аккумулировать некоторую часть ментальной энергии своего владельца, даже в том случае, если тот не является одаренным. Медь и прочие металлы также способны на это, но в значительно меньшей степени. Данный факт мне известен еще с первого курса Академии.
Не поленился, сбегал за кошельком, который находился в кармане куртки. Там обнаружилось пара десятирублевых и еще шесть монеток двухрублевого номинала. Все они также фонили, но очень и очень слабо. Не мудрено, сталь не самый лучший аккумулятор Силы. Даже советские медно-цинковые и медно-никелевые кругляши держали магическую энергию на порядок выше, чем монеты современной чеканки. Про бумажные деньги и вовсе промолчу — не держит бумага энергетические эманации. Самым лучшим в этом плане из всего перечисленного, как я уже упомянул, оказался отчеканенные из серебра пятьдесят копеек. Запасенная в монете энергия в несколько раз превышала её суммарный объем во всех прочих лежащих на столе деньгах.
Так, тепло, тепло, Илем. Вспоминай, что тебе еще известно из начального курса общей магии.
— Золото! — воскликнул я и в порыве эйфории врезал кулаком по столешнице отчего монетки подпрыгнули и жалобно звякнули. — Именно золото, оно впитывает магию в десятки раз эффективнее серебра. А еще драгоценные камни. То есть, мне нужно получить доступ к изделиям из золота и камушков, так, чтобы получить возможность забрать хранящуюся там энергию.
Тут же, как холодный душ в памяти всплыла еще одна цитата из учебника «Основы Алхимии»:
Процесс отбора магической энергии из материального хранилища с вероятностью 90 % приведет к разного рода отрицательным эффектам для означенного носителя.
Ну да, помнится, как один из великовозрастных обалдуев-студиозусов с третьего курса вытянул энергию из любимого золотого с каменьями кубка ректора. Металл покрылся микротрещинами, самоцветы помутнели. Короче, вещица оказалась напрочь испорченной. Любитель подобных шуточек тут же был с позором отчислен и отправлен в отчий дом. Его родичам была предъявлена такая вира за испорченную посуду, что им пришлось взять ссуду у ростовщиков под заклад едва ли не половины принадлежащих их роду земель. Да и сам я в последствии частенько экспериментировал с разного рода аккумуляторами, вот только в основном это были все-таки не металлы, а драгоценные камни.
Для эксперимента взял в руки серебряный полтинник и потянул хранящуюся в нем энергию в свой внутренний накопитель. Получилось легко, вот только кругляш с молотобойцем, бьющим солидным кувалдометром по наковальне с лежащей на ней брызжущей искрами железяке в моей ладони тут же ощутимо нагрелся и потерял блеск. Присмотревшись повнимательнее заметил на его поверхности сплошную сетку микротрещин, неглубоких, но в значительной степени портящих внешний вид изделия. Теперь этой монете дорога только в переплавку.