Чёрному, с любовью

Андрижески Дж. С.

Может, он испытывал его, пытался определить, что означало то первоначальное предложение.

Может, он даже играл с ним в какой-то осторожной, пробующей манере.

Не только любопытство заставляло его дёрнуть за эту ниточку и посмотреть, что произойдёт. Его это возбуждало. Он получал удовольствие от знания, что вампир наблюдает.

Не просто наблюдает — Дориан в той или иной мере режиссировал происходящее.

— Наоко?

Теперь вампир массировал основание его позвоночника, буквально заставляя Наоко

расслабиться. В процессе он также вгонял его глубже в девушку.

— Будет больно? — невольно выпалил он.

Дориан улыбнулся.

Наоко этого не видел. Он смотрел на женщину, невидящим взглядом сосредоточившись на её лице. Но он слышал улыбку. Он буквально ощутил её.

— Прямо сейчас? — размышлял Дориан. — Очень сильно сомневаюсь, — выразительно помедлив, Дориан ласково потянул Наоко за волосы, крепче стиснув их рукой. — Я не собирался спрашивать, Наоко. Хочешь ли ты этого. Но я практически уверен, что ты хочешь. Я ошибаюсь?

Наоко уставился на девушку.

Он сглотнул.

Глядя в эти тёмно-карие глаза, совершенно лишённые страха и понимания происходящего, он осознал, что какой-то его части недостаточно этого. Трахать людей недостаточно. Он знал это даже тогда, когда ходил охотиться с Люсией.

Он также осознал, что играл с приоткрытой дверью, которая внезапно раскрылась очень, очень широко, как от пинка.

Теперь он не был уверен, что хотел входить в эту дверь.

— Что насчёт Люсии? — его голос прозвучал грубо. — Если ты хочешь, чтобы я трахнул вампира, хотя бы с ней…

— Люсия вгоняет тебя в скуку, — просто ответил Дориан.

Наоко нахмурился.

Обдумывая слова вампира, он покачал головой, но не совсем в знак отрицания — скорее, он хотел ответить нет. Он чувствовал правду в словах вампира. Закрыв глаза, он попытался отрицать эту правду перед самим собой, но поморщился, ощутив это ещё сильнее и вспоминая свои последние несколько ночей с вампиршей.

Откуда Дориан это знает?

Откуда он вообще может такое знать?

Он даже тогда следил за ними двоими?

Или это просто следствие его возраста, и поэтому он знает Наоко лучше, чем сам Наоко?

Очевидно, Дориан тоже не посчитал его протесты слишком убедительными.

В любом случае, он не потрудился на них ответить.

— Я вгоняю тебя в скуку, Наоко?

Наоко умолк. Его грудь тяжело вздымалась, как при воспоминании о Джеме в тех пещерах. Опять-таки, ему не нужно было дышать, но его грудь всё равно вздымалась от страха, подчиняясь мышечной памяти с былых времён. А может, просто психологический тик, который он ещё не поборол.

— Нет, — ответил он наконец.

— Это значит «да»? Сексу? — уточнил Дориан.

Наоко нахмурился, посмотрев на женщину.

Теперь она ласкала его грудь, слегка надув полные губы и чуть царапая ногтями его

кожу, прослеживая ребра и мышцы. Его член пульсировал в ней, будучи как никогда твёрдым. Он знал, что это не только из-за женщины.

Он знал это с тех самых пор, как они начали.

— Наоко? Это «да»?

— Это не «нет», — прорычал он.

Дориан усмехнулся.

Наоко услышал, что вампир позади него переместился.

Он ощутил смещение воздуха.

Он не поворачивал голову, но вместо этого закрыл глаза, прислушиваясь, как Дориан стягивает рубашку через голову. Он слышал, как тот расстёгивает штаны, видел мысленным взглядом, как тот ненадолго встаёт, быстро избавляясь от остатков одежды, как только застёжки оказались расстёгнуты, и легко переступает через груду одежды.

Наоко слышал, как он кидает свою одежду на кровать выше места, где лежали они с женщиной.

Тревога переполнила его грудь, когда он почувствовал приближение вампира.

В этот раз он не сумел ничего с собой поделать и повернул голову.

Когда он поднял взгляд на вампира, Дориан улыбнулся ему.

Он не замедлил своих шагов, продолжая улыбаться и идти к нему так быстро и грациозно, что всё тело Наоко замерло совершенно неподвижно, как пойманный в ловушку зверь.

Ему едва представилось время, чтобы принять настоящее решение.

Вампир наклонил к нему голову и губы, и вот они уже целовались. Язык и губы Ника покусывали клыки, ласкал проворный пробующий язык, и он издал надрывный звук, сам не осознавая, чего хотел добиться.

Он не знал, как долго это продолжалось до тех пор, как он начал расслабляться.

Руки вампира вновь опустились на его спину и позвоночник, что тоже помогло.

Его член затвердел до той болезненной пульсации, а вампир продолжал мять его мышцы, кожу и кости. Наоко застыл, нависая и не двигаясь в киске женщины, пока Дориан целовал его, углубляя поцелуй, целуя его всё крепче. Наоко чувствовал, что расслабляется ещё сильнее.

Спустя ещё несколько минут этих болезненных, сводящих с ума, бл*дь, просто невероятных поцелуев, он издал очередной невольный звук и толкнулся в женщину под ним — в этот раз жёстко, стиснув её бедро пальцами.

Теперь это была не капитуляция, а нечто более близкое к требованию.

— Да, — пробормотал он, когда вампир отстранился.

Он почувствовал, как его грудь и горло сдавило. Он не смотрел прямо Дориану в глаза, но стиснул челюсти и снова кивнул. Его язык разбух ещё сильнее.

— Да, — повторил он.

И вновь он услышал улыбку Дориана.

Затем вампир устроился над ним и над девушкой.

Наоко не знал, чего ожидать, как подготовиться, как…

— Толкнись навстречу, — приказал ему Дориан. — Когда почувствуешь меня, толкнись навстречу, словно пытаешься вытолкнуть его. Так будет проще.