Черноногие
Шрифт:
— Так почему же вы нам прямо этого не объявили? — возразил Крис, прислонившись к стене, у которой стояла Сильвина. — Как же нам с Джоном было догадаться? Ваша хитрость и скрытность против вас же повернулась. «Ребята, — говорили вы, — если на этот раз вы не воспользуетесь случаем, пеняйте на себя. Страна обширна, как вам известно, и законы не во все углы проникают». Мы и подумали, что дело идет о простом грабеже и что вам хочется получить свою долю, поэтому вы и указываете нам на добычу. Если бы не вы, то кому бы из нас пришло в голову наниматься проводниками к этом молодчику. Вы и открыли нам способ
— Да, воскрес, чтобы наделать нам хлопот.
— Не говорите так, капитан; индейцы, вероятно, покончили с ним давно. Я готов хоть сейчас положить голову на плаху, что они обратили его в пепел и развеяли по ветру.
Сильвина содрогнулась.
— Неправда, — шепнул ей Волк.
— Ума вы глубокого и проницательного, капитан, и любите нашими руками жар загребать. Но я-то не люблю таких хитростей. Храбрый человек должен прямо говорить, чего он хочет, и если ему понадобится обделать нечистое дело, то он должен откровенно сказать, чего хочет и что за это даст. Я знал, что вы зарабатываете на торговле, потому что иной раз и сам подавал вам руку помощи; но благоразумно ли было вам надеяться, что я догадаюсь, как вы ненавидите Айверсона и как желаете от него отделаться? Впрочем, какая польза говорить о мертвых? Если же он, против всякого чаяния, жив, то вы и сами можете разделаться с ним, хотя и то правду сказать, что во время дуэли с ним вы не совсем красиво себя показали.
— Молчать! — рявкнул Морау. У меня были, да и теперь есть причины. Довольно того, что он служит конкурирующей организации, которую я всеми силами ненавижу. Я связан с Северо-Западной компанией и поклялся в смертельной ненависти к Гудзоновой монополии. По своей обязанности, я должен, не переставая, стеснять, унижать и разорять, насколько возможно, эту компанию, В этих скалах скрывалось много тюков с мехами, выкраденными из ловушек наших соперников и потом отправленными в Северо-Западную компанию. Тебе известно, что я, как и мои сподвижники, находимся под сильным покровительством. Все мое богатство в Северо-Западной компании, но это тайна, и до этого никому нет дела.
— Очень хорошо, капитан. Но идем дальше, тут ничего нет. Лучше вернуться назад. Вероятно, наша пташка улетела, и поверьте мне, это к лучшему. Женщины не стоят и сотой части времени, которое мы теряем на них.
— Болван! — закричал Морау в ярости. — Ты, видно, не знаешь моего характера! Я хочу захватить ее во что бы то ни стало, и она будет моей!
— Не пойму, куда она могла спрятаться. Видно, она колдунья и может по произволу появляться и исчезать.
— О, какой я был безумец! Она была в этой каменной могиле и в моих руках. Я должен был осыпать ее унижениями, позором, и она упала бы к моим ногам, как птичка с подрезанными крыльями.
Они вскоре приблизились к отверстию, где прятались Сильвина и Волк. Она страшилась, чтобы их кошачьи глаза не заметили расщелину. Неожиданно показался свет.
— Мы погибли! — прошептала девушка.
Волк молча потушил лампу. Еще минута, и Крис появился у
— Пташка! Ваша пташка, капитан!
— Ха-ха-ха! — раздался за ним злобный голос.
— Получай свое, змея! — сказал Волк сквозь зубы.
Сверкнул огонь, и раздался страшный выстрел, оглушительный звук которого потряс утес.
— Боже, смилуйся над нами! Своды обрушатся на нас! — воскликнула Сильвина.
Огромная часть скалы оторвалась и завалила подземную галерею между ними и преследователями. Несколько минут длилось зловещее молчание, не было слышно ни слова, ни звука, в совершенной темноте и при удушающем серном запахе. Слабый стон и восклицания свидетельствовали о том, что Крис и Марк пережили обвал.
— Мы избавлены от рук этого человека, но кто вытащит нас из этой могилы? — спросила Сильвина изменившимся голосом.
Волк не отвечал. Несколько минут он ощупывал стены.
— Заживо похоронены! — произнес он тихо.
Глава XXXI
ПОЧЕМУ ВОРОН КАРКАЕТ
Кенет Айверсон и Том Слокомб быстро последовали за Саулом Вандером. Солнце садилось, и темные тени прокрадывались в лес. Саул часто придерживал лошадь из опасения утомить идущих пешком.
— Наверное, со стороны даже смотреть противно, как вы бежите за мной, точно собаки, тогда как я важно восседаю на лошади, как ленивый турок, — вдруг сказал Саул.
— Не беспокойтесь, — заметил Том, — мы вознаграждаем себя, прислушиваясь к стонам, которые вырываются у вас при движениях лошади.
— Когда движение разогреет меня, тогда я не стану обращать внимания на боль, — отвечал Саул.
Несколько часов они странствовали по лесу, пока не стало совсем темно.
— По моим расчетам, — сказал Саул Флореле, державшейся по его совету как можно ближе к нему, — теперь, должно быть, около полуночи. Мы прошли порядочный путь и наши спутники, должно быть, весьма утомились. Не остановиться ли нам на отдых?
— Что случилось? — спросил Том, подходя к ним.
— Плохи дела: мне хотелось бы разведать местность. Индейцы ничего хорошего не придумают, понимаете ли? Боюсь, что они не пропустят нас к форту беспрепятственно.
— Мне и самому это приходило в голову, — сказал Том, — индейцы не совсем глупы и, вероятно, понимают, что мы пробираемся к ближайшему форту, а так как известно, где находится этот форт, то они знают, в каком направлении мы продвигаемся. Вот это, Саул Вандер, я и называю здравомыслием.
— И судя по тому, каким чудаком вы прикидываетесь, — возразил Саул, — даже весьма удивительно это здравомыслие. Постарайтесь понять мою мысль. Неподалеку от нас проходит полоса земли, с обеих сторон окруженная болотами. Если дикари распорядились со свойственной им хитростью, то они непременно выслали отряд в конец этого перешейка, чтобы перерезать нам дорогу. Они знают так же хорошо, как и мы, что, вырвавшись из плена, человек поспешит укрыться в ближайшем форте, понимаете ли?
— Все это давно вертится у меня в голове; но я боялся встревожить молодую особу и потому молчал. Однако я не вижу признаков преследования, а у Ворона хорошие глаза. Впрочем, осторожность не бывает лишней. Оставайтесь здесь, пока я разведаю.