Чернослив в шоколаде
Шрифт:
– Попью, – согласилась я.
– Тогда задержаться придется, – сказал Ян и поднял на меня глаза. – С унитаза не слезешь с час где-то.
– Ладно, – кивнула я, смутившись.
– Ну как вы тут? – спросил зашедший в этот момент Гера. – Нашли общий язык?
– Так Олюшка совсем еще девчушечка, – ласково заговорил Ян, – такая маленькая, холесенькая, с косичками и веснушками, ей от силы лет десять. Ее любить надо, беречь, защищать.
У меня отчего-то при этих словах слезы на глаза навернулись, и стало жаль саму себя.
– А мы ее и так любим и бережем, – улыбнулся Гера и обнял меня, быстро поцеловав в щеку.
– Это правильно! – широко заулыбался Ян. – Дело молодое! На-ка, девонька, попей синецвет-от!
И он налил мне отвар
– Вот хозяин-то! – похваливал Ян, наблюдая за его неторопливыми движениями. – Вот и славно! Вот и покормишь нас-то! А то девонька твоя отказалась хозяйничать. Даже посуду не помыла!
– А должна была? – с вызовом спросила я.
– Иди уже на горшок, – сказал Ян и заулыбался. – А то, смотрю, моча не в ту сторону направилась.
И правда, я вдруг почувствовала, что меня просто подпирает. Быстро встав, устремилась в туалет. Когда вернулась, Ян цепко на меня глянул и заметил, что «негоже травку оставлять и надобно допить». Гера уже поставил на стол тарелку с бутербродами. Они стали пить чай, а я отвар.
Следующий час я периодически посещала туалет, удивляясь, сколько во мне умещается жидкости. Хочу заметить, что когда вернулась домой, то из любопытства встала на весы. Я потеряла два килограмма.
Когда Гера закончил пить чай, он повернулся к Яну и сказал:
– Оля вообще-то писатель. Вот я и подумал, что неплохо вам познакомиться. Ты столько знаешь всевозможных баек, историй, легенд, что их нужно записать. Что скажете?
И он поочередно посмотрел на нас. Я удивилась, хотя идея показалась мне интересной. Ян выглядел очень довольным.
– Ну, если Оля согласна, – сказал он, – то обговорим условия.
– Условия? – удивилась я. – Но еще все обдумать нужно. Я даже не представляю, о чем речь.
– О знахарстве, – ответил Ян, – о роде моем знахарском, о народе моем – коми-пермяках.
– Коми-пермяках? – удивилась я. – Но ведь вы из Красноярска!
– Это я сейчас живу там, – заулыбался он. – Но родом я из Пермской области, там и все мои осталися. Ты послушай, девонька!
«Мой дед по отцовской линии Трипон (Трифон) в возрасте 60 лет ушел из деревни в лес, вырыл там землянку и поселился в ней. Но люди нашли туда дорогу и продолжали приходить к нему. Прожил он в лесу двенадцать лет. Как-то его последняя жена пришла навестить его и осталась на ночь. Он занялся с ней любовью, потом отвернулся и уснул. Утром жена обнаружила, что он мертв. По деревням он слыл сильным знахарем, но его отец, и мой прадед Макар, был намного сильнее. Разные байки я слышал о нем, но одна запомнилась мне с самого раннего детства.
Знахарь Макар жил бедно, хотя все говорили, что он обладает тайными знаниями и огромной силой. И вот как-то несколько мужиков под вечер собрались у него в избе и стали над ним насмехаться:
– Что же ты, Макар, такой сильный знахарь, а живешь в нищете? Что же ты свои знания не используешь себе во благо? Да если бы мы обладали таким даром, то обогатились бы давно! Видать, не можешь ты ничего, не умеешь, и все это пустые россказни про тебя. – И так далее, и тому подобное.
Слушал, слушал их Макар и не смог со своей гордыней совладать. Встал и молча из избы вышел. Минут через десять слышат мужики в сенцах стук и шум, словно что-то тяжелое по полу волокут. Испугались они и на дверь уставились. Тут дверь распахнулась, и увидели они, что Макар спиной к ним пятится и весь согнулся, как от непосильной тяжести. Расступились мужики, а Макар втаскивает в комнату огромную, до метра высоты, голову золотого быка. Остановился он, пот со лба вытер и смотрит на мужиков. А те его и не видят, так как глаз от золотой
Я внимательно выслушала рассказ Яна. И по правде говоря, сразу захотелось его записать. Хотя все это напоминало сказку и было мало похоже на реальную историю из жизни. Когда Ян закончил говорить, то сразу потянулся за сигаретой. А я, не захотев дышать табачным дымом, покинула кухню. Войдя в гостиную, села на диван и задумалась. Ян был явно неординарной личностью и вызывал интерес. Но я пока не представляла, в какой форме можно изложить его рассказы. Судя по всему, у него их было немало.
– Ты чего ушла? – раздался голос Геры.
Он заглянул в дверь.
– Ты же знаешь, я не курю, – ответила я. – И вообще мне пора домой. Поздно уже.
– Хорошо, – согласился он. – Тебя отвезти?
И Гера приблизился ко мне. Он остановился напротив. Я посмотрела на его подтянутый плоский живот, на узкие бедра, обтянутые голубыми джинсами, и ощутила вполне определенное желание, которое быстро нарастало.
– Как тебе Ян? – после паузы поинтересовался Гера странным тоном.
– Он сказал, что у меня недотрах, – пробормотала я и притянула Геру за бедра.
– Подожди, – тихо засмеялся он.
Но я расстегнула ширинку и увидела, что он тоже уже возбужден. Гера еле слышно застонал и положил мне руки на голову.
Примерно через полчаса мы вернулись в кухню. Ян все так же сидел за столом. Его лицо было спокойным.
– Я у тебя заночую, – сказал он, глядя на Геру. – Лягу в маленькой комнате, мешать вам не буду вовсе, любитесь на здоровье!
– Я уже ухожу, – улыбнулась я.
– А что решила-то? – поинтересовался он. – Возьмешься за написание?
– Подумаю, потом сообщу, – уклончиво ответила я.
Гера рвался довезти меня до дома, но я отказалась. Он проводил меня до метро. Нежно поцеловав, сказал, что будет ждать звонка.
Пока я ехала домой, то обдумывала то, что услышала от Яна. Он показался мне интересным персонажем, и книга могла получиться. Но вот в какой форме все это изложить, я еще не могла понять. Однако мои мысли были заняты не только новым знакомым. Я без конца вспоминала Геру, то, как он ласкал меня, что шептал на ухо. Он выглядел влюбленным. Но я прекрасно знала, что часто желаемое принимаю за действительное. К тому же мне не давали покоя фотографии, которые я увидела у него в книжном шкафу. Я вспоминала, как Гера разволновался и не захотел более подробно рассказать про его знакомую Олю. А когда мужчина молчит о женщине, то это говорит о том, как серьезно он ею увлечен. Это я знала наверняка. Недаром есть такая поговорка: «Если мужчина рассказывает вам о сопернице, считайте, что она вам уже не соперница». И я решила в следующую нашу встречу попытаться разговорить Геру и выяснить, кто такая эта Оля.
На следующий день я записала рассказ о деде Макаре. Мне почему-то хотелось, чтобы книга была от первого лица. Но я понимала, как будет трудно мне, женщине, писать от лица мужчины и тем более знахаря. После трех я должна была встретиться с Ириской. Мы хотели походить по магазинам. И до этого времени я сидела за компьютером. Наброски текста мне нравились, но я не знала, стоит ли вообще ввязываться в такой проект.
«Даже если я найду время и напишу эту книгу, – размышляла я, – то кто возьмется ее опубликовать? В какую серию ее можно пристроить?»