Черноводье
Шрифт:
Но была среди всей этой хрени одна история… В общем, в женском монастыре под Тарсином сестрам, якобы стал являться дух Мученицы Евфимии. Является ненадолго — бледная, рыжеволосая, с дрожащим голосом — и говорит пугающие пророчества: будто бы грядет большая беда из Чернолесья, невиданное нашествие мертвых.
— Ты думаешь, что это?.. — я почувствовал, что мое сердце пропустило удар. Пожалуй, впервые за последнее время мне действительно было не все равно, что со мной происходит.
— А еще она говорит, что спасти Монланд может только егерь с синим камнем, — закончила
Кажется, я вздрогнул. Мои пальцы непроизвольно сжали покрытую жиром тяжелую занавеску, отделявшую комнату от общей залы, и едва не сорвали ее с карниза под потолком.
— Я плыву с вами, — тихо ответил я.
— Ну, вот она, моя красавица, — проговорил Эрвин Эрт, когда мы обогнули большой портовый склад и вышли к стоявшему у причала кораблю — трехмачтовой каравелле, черным силуэтом купавшейся в алых лучах восходящего солнца.
Вчерашний день я потратил на лихорадочные сборы в дорогу — благо, Бажан выдал мне денег из числа отобранных у орденского отряда. Приоделся, купил хорошего пороху, пристроил Джипа в бажановой конюшне — на борту ему, конечно, делать было бы нечего. И вот теперь, в новом синем берете и прочной кожаной куртке шел осматривать корабль, уверенный, что на земле меня больше ничего не держит.
— Творение лучших ансуйских мастеров, — продолжил Эрт с такой гордостью, словно он самолично прибивал к килю каждую досточку. — Если есть на свете корабль, способный справиться с этим походом, то он перед вами!
— А вооружение какое? — спросил я.
— Вы имеете в виду парусное вооружение? — уточнил Эрт. — Как видите, косые паруса на фок- и грот-мачтах, и я уже здесь в Крюстере достроил бизань…
— Нет, я имел в виду оружие, — мягко прервал его я. — В парусах и прочем мореходном деле я ничего не смыслю, и оставляю это вам с капитаном. А вот что касается боя…
— О, с этим тоже все превосходно, — усмехнулся Эрт. — Два фалконета на носу, еще один — на корме. Кроме того, по четыре легкие пушки на каждом борту.
— Солидно, — произнес я. Надо сказать, историей флота я никогда не интересовался специально, но из приключенческих книжек и игр про пиратов знал, что в земной истории бывали корабли с вооружением за сотню пушек, на фоне которых каравелла Эрта выглядела бы рыбацкой шаландой. Впрочем, для Монланда подобные монстры, по-видимому, были делом далекого будущего.
На борт мы взошли по неширокому скрипучему трапу, сразу же столкнувшись на палубе с капитаном Дрикером, отвесившим мне и Эрту дежурный короткий поклон.
— Все ли благополучно? — с важным видом осведомился судовладелец.
— Как сказать, — ответил капитан, сплюнув за борт. — Порох грузить закончили, сейчас идут съестные припасы. К вечеру все будет по трюмам размещено и увязано. Из матросов двое дезертировали, я отправил доложить портовому начальнику, да без толку это — не сыщут, как и прежних.
— Ничего, ничего, команды еще хватит, — ответил Эрт. Капитан в ответ на его слова лишь кивнул и отошел
— Нда, бегут… — задумчиво проговорил Эрт, поморщившись. — Ничего удивительного: все эти суеверия…
— Вы, кажется, что-то говорили вчера про какую-то Черную Каравеллу? — спросил я, опершись на планширь и подставив лицо теплому послеполуденному солнцу.
— О, про здешние воды много легенд, — Эрт махнул рукой. — Говорят, к примеру, что сам Тихий Путник бороздит эти воды на каравелле с черными парусами и забирает с собой тех из моряков, кого хочет видеть в своей команде. А прочих просто топит.
Я кивнул. Легенды о Тихом Путнике мне доводилось слышать и ранее: в местном фольклоре это было нечто среднее между Дьяволом и персонифицированной Смертью. Вот только раньше я, в основном, слышал истории о том, как он встретил кого-нибудь на перекрестке и увел за собой. Про его морские похождения я, живя вдали от моря, как-то не слыхивал.
— Говорят также, — продолжил судовладелец, — что где-то у берегов острова Стур под воду ушел целый город, и все его жители превратились в рыболюдей. Время от времени они, будто бы выходят на берег и нападают на все живое с костяными копьями, бормоча нечто нечленоразделеное. А то еще про русалок рассказывают…
— Что же, вы думаете, этого всего нет? — спросил я.
Эрт рассмеялся.
— Ну, разумеется, — ответил он. — То есть, я, конечно, не отрицаю, что здешние воды опасны. Ну, вам, как егерю, это, конечно, лучше моего известно: все эти монстры, таящиеся в глубинах. Но в них ведь нет ничего мистического. Они опасны, кровожадны, но их можно уничтожить. Так ведь?
Я кивнул.
— Стало быть, риск есть, но он оправдан, — удовлетворенно заключил Эрт.
— Грушевки бы столько не грузили, — опасливо проговорил Дрикер, появившийся у нас за спинами. — Перепьются в пути ведь.
— В пути будем выдавать понемногу, — с достоинством ответил Эрт. — Это для того, чтобы отпраздновать прибытие в Тарсин.
— Так ведь до него еще доплыть надо в целости, — покачал головой капитан. — А коли доплывем, так на месте бы купили.
— Помилуйте, что вы говорите, Дрикер? — скривился Эрт. — Разве можно найти в Тарсине приличную грушевку? Там же отвратительное пойло, более похожее на медвежью мочу, чем на напиток, которым я и матросов поить не стану, не то что самому пить.
— Да и места-то лишнего нет, — проворчал Дрикер, покачав головой. — Вы б, может, ваше благородие, того, не ехали бы сами, а?
— Как же не ехать, ты шутишь?! — усмехнулся Эрт. — Чтобы вся слава тебе досталась и Морионе?
— Так-то оно так, — вздохнул капитан.
— А откуда у вас карты тех вод? — спросил я, чтобы увести разговор от щекотливой темы.
— Карты эти я в Синтифе купил, они со старинных срисованы, — ответил Дрикер. — еще с тех времен, когда Чернолесья не было, и этими водами суда ходили. В ту пору ходили-то больше на галерах, с невольниками на веслах. В Урде как раз невольников-то и продавали. Нехорошее место — этот Урд, и тогда-то уже был. А сейчас и подавно.