Полдневный час. Жара гнетет дыханье;Глядишь прищурясь, — блеск глаза слезит,И над землею воздух в колебанье,Мигает быстро, будто бы кипит.И тени нет. Повсюду искры, блестки;Трава слегла, до корня прожжена.В ушах шумит, как будто слышны всплески,Как будто где-то подле бьет волна…Ужасный час! Везде оцепененье:Жмет лист к ветвям нагретая верба,Укрылся зверь, затем что жжет движенье,По щелям спят, приткнувшись, ястреба.А в поле труд… Обычной чередоюИдет косьба: хлеба не будут ждать!Но это время названо страдою, —Другого слова нет его назвать…Кто
испытал огонь такого неба,Тот без труда раз навсегда поймет,Зачем игру и шутку с крошкой хлебаЗа тяжкий грех считает наш народ!
«Сколько мельниц по вершинам…»
Сколько мельниц по вершинамУбегающих холмов?Скрип, что музыка вдоль крыльев,Пенье — грохот жерновов.Вековые учрежденья,Первобытнейший снаряд!Всех родов нововведеньяИх нимало не страшат;Заповеданы издревле,Те же все, как свет, как звук.Им — что шпаги Дон-КихотовВсе усилия наук…
«Помню пасеку. Стояла…»
Помню пасеку. Стояла,Скромно спрятавшись в вербе;Полюбивший пчел сызмала,Жил тут пасечник в избе.За плетнем играли дети;Днем дымок был, лай в ночи…Хаты нет; исчезли клети;Видны: яма, кирпичи!И по ним жестка, спесива,Высясь жгучею листвой,Людям вслед взросла крапива,Покаянием и мздой!
«В отливах нежно-бирюзовых…»
В отливах нежно-бирюзовых,Всем краскам неба дав приют,В дуплистой раме кущ вербовыхЛежит наш тихий, тихий пруд.Заря дымится, пламенея!Вон, обронен вчерашним днем,Плывет гусиный пух, алея,Семьей корабликов по нем.Уж не русалок ли бедовыхНарод, как месяц тут блистал,Себе из перышек пуховыхНаткать задумал покрывал?Но петухи в свой срок пропели,Проворно спряталась луна,Пропали те, что ткать хотели,Осталась плавать ткань одна!И, эту правду подтверждая,В огнях зари летит с полейГусей гогочущая стая,Блистая рядом длинных шей.
«Утихают, обмирают…»
Утихают, обмираютСердца язвины, истома,Здесь, где мало так мечтают,Где над мраком чернозема,В блеске солнца золотогоНад волнами яровогоМысли ясны и спокойны,Не сердца, но лица знойны;Где царит одна природа:В ней вся ласка, вся невзгода!Где порядком затверженнымВ полдня час, порою жаркой,По дорожкам золоченымБлеском падалицы яркойИ потоптанной соломыВозят копны, точно домы!Вот по селам, за плетнями,Встали скирды! ОстриямиШапок смотрят вниз нa хаты.Так красивы, так богаты,Уж куда, куда как вышеСамой рослой в хатах крыши!Ночь! Виднеются во мглеСкирды, что село в селе!
«Чернеет полночь. Пять пожаров…»
Чернеет полночь. Пять пожаров!Столбами зарева стоят!Кругом зажиточные селаСо всеми скирдами горят!Иль это дьявол сам пролетомЗемли коснулся пятерней,И жгучий след прикосновеньяПылает в темени ночной!И далеко пойдут по краю,И будут в свете дня видныВ печальных лицах погорельцевБлагословенья сатаны…
«Есть, есть гармония живая…»
Есть,
есть гармония живаяВ нытье полуночного лаяСторожевых в селе собак;Никем не холены, не мыты,Избиты, изредка лишь сыты,Все в клочьях от обычных драк,Они за что-то, кто их знает,Наш сон усердно сторожат:Пес хочет есть, избит, измят,А все не спит и громко лает!
«По крутым по бокам вороного…»
По крутым по бокам вороногоМесяц блещет, вовсю озарил!Конь! Поведай мне доброе слово!В сказках конь с седоком говорил!Ох, и лес-то велик и спокоен!Ох, и ночь-то глубоко синя!Да и я безмятежно настроен….Конь, голубчик! Побалуй меня!Ты скажи, что за девицей едем;Что она, прикрываясь фатой,Ждет… глаза проглядит… Нет! Мы бредим!И никто-то не ждет нас с тобой!Конь не молвит мне доброго cлoвa!Это сказка, чтоб конь говорил!Но зачем же бока вороногоМесяц блеском таким озарил?
«Заросилось. Месяц ходит…»
Заросилось. Месяц ходит.Над левадою покой;Вдоль по грядкам колобродятСфинксы с мертвой головой.Вышла Груня на леваду…Под вербою парень ждал…Ионийскую цикадуИм кузнечик заменял.Балалайку парень кинул,За плетень перемахнулИ в подсолнечниках сгинул,В конопельке потонул…Заросилось. Месяц ходит.Над левадою покой…Вдоль по грядкам колобродятСфинксы с мертвой головой.
«Устал в полях, засну солидно…»
Устал в полях, засну солидно,Попав в деревню на харчи.В окно открытое мне видноИ сад наш, и кусок парчиЧудесной ночи… Воздух светел…Как тишь тиха! Засну, любяВесь божий мир… Но крикнул петел!Иль я отрекся от себя?
«По завалинкам у хат…»
По завалинкам у хатЛюди в сумерках сидят;Подле кони и волыЧуть виднеются из мглы.Сны ночные тоже тут,Собираются, снуютВ огородах, вдоль кустов,На крылах сычей и сов.Вот зеленый свет луныТихо канул с вышины…Что, как если с тем лучомСыч вдруг станет молодцом,Глянет девушкой сова,Скажет милые слова,Да и хата, наконец,Обратится во дворец?
«Гром по лесу. Гуляет топор…»
Гром по лесу. Гуляет топор!Дебри леса под пыткой допрошены,Мощной дрожью объята листва,Великаны, что травы, покошены…Только сбросят с коней одного,Вздох его, будто вихрь, вырываетсяИ прогалину чистит себе,И, раздвинув листву, удаляется,Удаляется в степь, говоря:«Не шуметь бы мне мощью зеленою,Не гореть бы в огнях зоревыхСветлой думою, солнцем зажженною…»
«Выложен гроб лоскутками…»
Выложен гроб лоскуткамиТряпочек, пестрых платков;В церкви он на пол поставлен, —В крае обычай таков.В гробе ютится старушка,Голову чуть наклоня,Лик восковой освещаютПоздние проблески дня.Колокол тихо ударил…Гроб провожает село…Пенье… Знать, кокон дубовыйНа зиму сносят в дупло.Всякий идущий за гробомМолча лелеет мечту —Сказано: встанет старушкаВся и в огнях и в свету!
