Черные банкиры
Шрифт:
Турецкий распорядился, чтобы телефон Натальи Гераниной постоянно прослушивался, и уже сам собирался позвонить женщине, но она опередила его. Следователь услышал ее тихий и бесцветный голос:
– Здравствуйте, Александр Борисович, сообщаю вам, что вчера ночью умер Андрей. Похороны послезавтра на Кузьминском кладбище. А еще мне рано утром звонил тот же человек и снова требовал деньги. Я ему ответила, что ничего не знаю о делах мужа и что он скончался.
– Что ответил вымогатель?
– Ничего. Он словно смутился и замолчал. Связь
– Наталья Максимовна, примите мои соболезнования и позвольте вас попросить, пожалуйста, согласитесь на присутствие охраны в вашем доме хотя бы на ближайшую неделю.
– Зачем мне жить? Пусть меня убьют. Вместе с Андреем похоронят. Я уже ничего не хочу в этой жизни.
– Наталья Максимовна, грешно так говорить. Вы должны жить за себя и за Андрея. Жизнь совсем не кончена, поверьте мне. Я часто имею дело со смертью и знаю, что говорю. Пусть придет один человек. Он будет везде с вами, поможет, чем сможет. Тем более что вам предстоят хлопоты. С больной душой их, пожалуй, не потянуть.
Она помолчала, но наконец приняла решение, сказав:
– Пусть приходит, буду ждать.
– Наталья Максимовна, держитесь, голубушка. Жизнь – штука тяжелая, но надо нести свой крест.
Наталья встретила Вячеслава Ивановича и оперативника, приехавшего с ним, печальным взором заплаканных глаз, лицо ее словно потускнело, утратило сияние.
– Входите и чувствуйте себя, как дома. Я постараюсь вам не мешать, – сказала она.
– Что вы, Наталья Максимовна, это он будет сидеть, как мышь под метлой. Или сопровождать вас, куда прикажете.
– Спасибо. Вот газеты и свежие журналы, может, почитаете? Или телевизор посмотрите…
– Не беспокойтесь. У вас есть параллельный телефон? – спросил Грязнов.
– Да. А что?
– Ему, извините за навязчивость, нужно слушать всех людей, которые звонят вам. Иначе нам очень сложно будет вычислить дальнейшие действия преступников.
– Хорошо. Параллельный телефон в спальне. Можете слушать все разговоры. Но мне сказал следователь Турецкий, что мой телефон и без того прослушивается.
– Он будет тоже слушать, чтобы обеспечить большую оперативность. По крайней мере, у нас всегда будет возможность своевременно принять то или иное решение.
– Поступайте, как считаете нужным. Мне надо собрать мужу одежду.
Она прошла в спальню, оставив распахнутой дверь, так что Грязнов мог видеть ее. Открыла дверцу встроенного в стену шкафа, окинула взглядом одежду мужа, висевшую там, и вдруг разрыдалась.
– Полно вам, Наталья Максимовна, – подбежал к ней Грязнов. – Слезами горю не поможешь. Что уж теперь делать?
Он обнял женщину за плечи, усадил на стул, поддерживая, а она плакала, не вытирая слез и не отстраняя его рук.
В спальне зазвонил телефон. Наталья поднялась, подошла к аппарату, сняла трубку. Грязнов выбежал в прихожую. Он услышал мужской голос, но не сразу узнал его.
– Что вам угодно? – спросила Наталья слабым голосом.
– Предупреждаю
Грязнов не поверил собственным ушам. Это был голос Рустама Такоева. Он едва сдержался, чтобы не закричать в трубку: «Рустам, мерзавец, я тебя слышу!»
– Что вам еще нужно?! Вы и так уже все у меня отняли! Кто вы такие? Зачем звоните? – выкрикивала Наталья, рыдая.
Но мужчина уже отключился. Наталья беспомощно опустилась на кровать, уставилась в пол неподвижным взглядом.
– Наталья Максимовна, прошу вас, не отчаивайтесь. Мы постоянно будем с вами и постараемся предупредить все неприятности, – попытался успокоить Грязнов, но женщина молчала и словно не слышала его.
Он растерянно посмотрел на нее, не зная, что предпринять, затем подошел к телефону и позвонил Турецкому:
– Александр Борисович, тебе сообщили о последнем звонке?
– Только что. Как ты думаешь, что там затевают? Может быть, опять теракт?
– Не исключено. Ты знаешь, это был голос Рустама Такоева. Это он выступает в роли, так сказать, ангела-хранителя. Мне хотелось закричать ему, что я его узнал. Едва сдержался.
– И правильно сделал. Но нам надо быть готовыми ко всему. Котляковское помнишь? Что-то в последнее время разборки стали перемещаться в места вечного успокоения. А Галич еще писал, что на кладбище все спокойненько…
В день похорон Геранина руководство московской милиции распорядилось поставить охрану у могилы, которую начали копать рабочие. Двое милиционеров наблюдали, как землекопы долбят землю ломами, и она, твердая как камень, отваливается глыбами. Охристый суглинок и песок, скованные морозом, являли собой монолит, который с большим трудом поддавался не таким уж и слабым человеческим рукам.
Несмотря на морозный день, на кладбище появлялись посетители, проходили мимо, равнодушно посматривая на свежую яму. У каждого было собственное горе, своя печаль, от которой трудно было излечить душу.
Турецкий приехал, чтобы изучить местность, подходы к могиле и пути эвакуации людей, если возникнет такая необходимость. Вчера вечером было принято решение копать яму в другом месте, но утром это решение изменили и перенесли могилу на сорок метров влево по той же дорожке. Подготовить взрыв заранее террористы никак не могли, но можно было предположить, что они принесут взрывчатку с собой в кейсе или сумке, незаметно оставят в толпе и взорвут, использовав радиопередающее дистанционное устройство. Поэтому «важняк» договорился с руководством московской милиции прислать сюда оперативных работников, чтобы они следили за появлением подозрительных лиц. Особенно беспокоила Наталья Геранина. Ничего не случается просто так. Не зря ж ее предупредили. А может, просто пробовали запугать несчастную женщину?