Чёрные Гавайи

Андрижески Дж. С.

Я всё ещё не до конца понимала это, но поняла достаточно, чтобы мои страхи ослабли.

Что-то в этой истории с Ником вызвало в свете Блэка принятие.

Может быть, примирение.

Точно так же, как я смогла «простить» Ника, увидев его «исцелённым», полностью отделённым от новорождённого на крыше Блэка… теперь Блэк мог сделать то же самое. Он смирился с тем, что Ник снова стал Ником.

Ну, до тех пор, пока это так.

Если Ник когда-нибудь снова станет тем существом на крыше, тем, кому Блэк выстрелил в грудь… Блэк защитит то, что принадлежит ему.

Хотя

это, вероятно, должно было заставить меня чертовски нервничать, учитывая то, на что, как я знала, Блэк был способен, насколько нестабильными мы оба могли быть, с точки зрения света, ревности, связи, не говоря уже о том, как легко, вероятно, будет спровоцировать Блэка в этом конкретном вопросе, почему-то этого не произошло.

Это не заставило меня нервничать.

На самом деле все было наоборот.

Во-первых, я была уверена, что права насчёт Ника.

Во-вторых, я действительно принимала взгляд Блэка на вещи, даже если более человеческая часть моего разума, та часть, которая по-прежнему оставалась психологом, знала, что я, вероятно, не должна этого делать. Эта часть могла сказать мне, насколько это нездорово, насколько сильными собственниками мы оба были, насколько мы ассоциировали нашу связь с собственным выживанием… но видящая во мне не очень-то заботилась.

Видящая во мне была согласна с Блэком.

Она видела в его словах чистую правду.

Она возможно даже считала их правильными в каком-то фундаментальном смысле.

Может быть, я наконец-то стала почти такой же видящей, как и он.

Может быть, я наконец-то избавилась от последних дурных предчувствий, которые были у меня как у человека, когда свет и жизнь Блэка, казалось, почти вытеснили мои собственные… или мы вдвоём, наши отношения, казалось, вытеснили нас как личностей.

Теперь мне это показалось до странного успокаивающим.

Ощущение было такое, будто я посмотрела вниз и обнаружила, что заново отрастила утерянную конечность.

— Ты мне доверяешь? — снова спросила я у него.

Блэк наблюдал за мной. Когда я подняла глаза, то поняла, что он всё это время наблюдал за мной, нервничая из-за того, как я могу отреагировать на его слова. Я чувствовала сквозь его свет, что он не хотел заявлять это как ультиматум, скорее как утверждение того, как обстоят дела.

Он боялся, что я восприму его слова как ультиматум.

— Ты мне доверяешь? — спросила я, нуждаясь в ответе.

Поколебавшись, Блэк встретился со мной взглядом.

Спустя мгновение, в течение которого он просто посмотрел на меня, я увидела, как что-то в этих золотых радужках расслабилось.

— Да, — сказал он с облегчением.

От ощущения его облегчения, правдивости его ответа, меня тоже накрыло облегчением.

Я выдохнула, скользя руками по его лицу.

На какое-то долгое мгновение мы просто замерли, вплетаясь в света друг друга, и каждый из нас всё глубже втягивал другого в свой aleimi. Я почувствовала, как моё облегчение расширилось, когда он раскрылся, позволяя мне делать это

с ним ещё сильнее… затем позволяя мне делать это с ним сильнее.

Я знала, что после этого мы закончим начатый секс.

Я знала, что мы сделаем это ещё несколько раз, прежде чем вернёмся в наш «реальный» мир, к тому беспорядку, который мы там оставили.

По какой-то причине я не возражала.

Свет Блэка вливался в мой, притягивая меня с возрастающей настойчивостью, сливая нас вместе…

Я нисколько не возражала.

Глава 32

Новый путь вперёд

— Мири и Блэк вернулись в «Гнездо Раптора», — объявил Даледжем, входя в гостиную из кухни и держа в руках тарелку с бутербродом с ростбифом.

Ник, который принюхивался к воздуху, интересуясь едой своего бойфренда, напрягся, когда слова Джема отложились в его сознании.

Он поднял голову и вытянул шею, чтобы посмотреть, как Джем подходит к дивану возле места, где Ник сидел и смотрел телевизор.

— Мне сказали, что они прибыли туда вчера днём, — добавил Даледжем, устраиваясь на диване над Ником, сидевшим на круглой подушке, которую он положил на пол. — По-видимому, останутся ли они здесь или скоро снова отправятся в путь, ещё под вопросом. Я получил несколько противоречивые сведения по этому поводу от Ярли. Она, кажется, думает, что они могут уехать в какой-то запоздалый «медовый месяц» в течение недели…

— Ярли? — Ник нахмурился, глядя на видящего. — Ты теперь разговариваешь с Ярли?

Даледжем выдохнул.

— Да. Она знает, — помолчав, Даледжем добавил: — И Блэк тоже.

Ник напрягся.

Пёс, который дремал у него на коленях в течение последних тридцати минут, резко дёрнулся, затем подпрыгнул и поднял голову. Ник почувствовал укол вины, понимая, что, вероятно, достаточно встревожил щенка, чтобы разбудить его.

Подняв голову, Пантер изучал лицо Ника, явно чувствуя, что что-то не так.

Когда Ник посмотрел на щенка, нахмурившись, Пантер гавкнул.

— Что? — рыкнул Ник. — В чём твоя проблема? Я тебе не даю выспаться?

Пантер снова гавкнул.

Его тон был почти комично низким для такого юного пёсика.

Ник знал, что Пантер вырастет до больших размеров. Он уже, похоже, подрос на дюйм за неделю или около того с тех пор, как его вывезли из того замка в Москве.

— Нечего на меня брюзжать, малявка, — буркнул Ник. — Это не тебе дядя Квентин вот-вот башку отрубит…

— И тебе тоже никто ничего не отрубит, — произнёс Даледжем с лёгким предупреждением. — Прекрати шутить на эту тему, Ник. Не смешно.

— Немножко смешно.

— Нет, — сказал Джем, запустив пальцы в волосы Ника сзади, и потянул за них, сжав руку в кулак. — Вообще не смешно.

Ник поднял взгляд, улыбаясь ему.

Затем его улыбка померкла.

— Серьёзно, — сказал он. — Нам готовиться к тому, чтобы покинуть город?

Даледжем выдохнул. Отпустив волосы Ника, он откинулся на спинку дивана, а ногами обхватил спину Ника с обеих сторон.