Черные камни Дайры
Шрифт:
Он оглянулся на дядю, но Магистр спокойно беседовал с советником из Клана Коварства и не замечал его нетерпения. В это время мимо промчался отряд кочевников на низкорослых двурогих скакунах. Они направлялись к северной окраине леса с намерением обогнуть его и выйти в тыл оборонявшимся. «На своем Урагане я без труда догоню их», — вдруг решил молодой рыцарь, и его ноги, будто сами по себе, пришпорили коня. Соседние лошади тоже дернулись вперед, не дожидаясь команд всадников.
— Вернись назад, рыцарь! — услышал Турвин за спиной строгий голос, но не дяди, а советника.
Издав в ответ боевой клич своего рода, он еще сильней подстегнул своего любимца.
Часть всадников остановились, но Турвин не без удовольствия услышал позади
Битва продолжалась уже более трех часов, но определить победителя было все еще затруднительно. Первые атаки Восточных Кланов были отражены, но и ответные удары не достигли успеха. Защитники долины упорно оборонялись и были готовы сражаться до конца. Нападающие также не теряли надежды на победу и бросали в бой все новые силы. Обороняющиеся были вынуждены использовать все свои ловушки и магические сюрпризы и теперь могли рассчитывать только на стойкость бойцов и крепость оружия. Колдуны обеих сторон, хотя и стремились поначалу контролировать ситуацию, в конце концов ввязались в общую драку. И сейчас они были настолько заняты обменом огненными, водяными и каменными ударами, что не обращали внимания на окружающих и до конца магического поединка не могли оказывать какого-либо влияния на ход битвы.
А в ней как раз наступал решающий момент. Почувствовав это, советники послали вперед свои лучшие войска. Командир Второго Несокрушимого Легиона Клана Ненависти Дингар решил не оставаться в ставке, а сам повел в бой своих воинов. Он не скакал впереди отряда, как, наверное, поступил бы более молодой военачальник, а неспешно ехал в самой середине строя, откуда хорошо были видны и передовые, и замыкающие ряды.
Решение Дингара самому участвовать в сражении не объяснялось ни показной храбростью, ни тем более отчаянным безрассудством. Он действительно был рад оказаться в самой гуще боя. Не то чтобы заслуженный ветеран так уж любил помахать мечом, просто с недавних пор считал это занятие куда более безопасным, чем вести умные разговоры где-нибудь в столице при большом скоплении отличающихся хорошим слухом и не всегда праздным любопытством людей.
Пять лет назад он ушел в отставку, занял пост начальника Оружейного Ведомства и поначалу был вполне доволен столичной жизнью. В силу преклонного возраста и пошатнувшегося после многочисленных ранений здоровья он не особенно увлекался вином и женщинами, но в остальных удовольствиях себе не отказывал. Дингар исправно посещал дворцовые приемы и военные парады по служебным обязанностям, а пиры, скачки и прочие развлечения — по велению сердца. И там он любил пообщаться с незнакомыми людьми, послушать их рассказы о жизни в других кланах. Именно эта слабость едва не погубила Дингара.
Прошлой осенью он собирался с инспекцией в свой родной Второй Легион и находился в прекрасном настроении в предвкушении встречи со старыми боевыми друзьями. Но вместо этого познакомился с Тайной Службой Властителя Куна, а заодно и с Советниками. В последнее время Дингар часто встречал во дворце этих молчаливых, всегда одетых в черные плащи людей, но в простоте солдатской души не обращал на них внимания. А напрасно. Оказалось, что они-то и управляют теперь всем дворцом Властителя, а может быть, страшно подумать, и им самим.
В центре тайной подземной комнаты дворца, куда Дингара доставили после ареста у городских ворот, стоял .большой стол. Вокруг него сидели два советника, начальник охраны и писарь. Вдоль одной из стен тянулись стеллажи с документами, а у другой располагались странные инструменты и приспособления. Как будто здесь одновременно разместились библиотека, кабинет зубодера и механическая мастерская.
Старый солдат все-таки не был совсем уж наивным простаком. Он много повидал на своем веку, еще больше слышал и сразу догадался, для какой цели служат все эти чудеса техники. Конечно же, Дингар подробно и без утайки ответил на все заданные ему вопросы. Вот только вопросы
Дингар прекрасно помнил приятного молодого человека с таким именем, интересного и остроумного собеседника. Они не раз беседовали и на дворцовых приемах, и на скачках. Один раз он даже пригласил заморского гостя к себе на обед. Может быть, разговор и заходил о ювелирных изделиях, но Дингар этого наверняка не помнил. Его больше интересовали обычаи Клана Наслаждения, а также оружие и скаковые единороги. И куда уехал Кензур, ему тоже неизвестно. Скорее всего вернулся на родину.
Обо всем этом не на шутку испуганный ветеран и рассказал начальнику охраны, который вел допрос. Слушая ответы арестованного, охранник то и дело оборачивался к Советникам, как бы спрашивая у них, что ему делать дальше. Но те лишь молча переглядывались и знаками предлагали продолжать допрос. Только под конец один из них подошел к Дингару и сказал:
— Властитель будет очень доволен твоей искренностью и чистосердечием. Но нам бы хотелось, чтобы ты пока не покидал дворец, на тот случай, если вспомнишь еще что-нибудь и захочешь нам рассказать.
Дингар был достаточно умен, чтобы понять зловещий смысл этих слов. И готов был дать любые показания, лишь бы вырваться отсюда. Но ему действительно нечего было добавить к сказанному. Хвала Предкам, все обошлось. Он отсидел неполных две декады в темном сыром подземелье, но до пыток дело так и не дошло. За это время Кензур был схвачен. Уже за пределами клана, но там, должно быть, имелись свои Советники. В чем обвиняли его случайного знакомого, Дингар так и не понял, но, вероятно, показания Кензура подтвердили невиновность отставного военачальника. Его отпустили, пусть не принеся извинений, но зато и без последствий для здоровья и имущества.
А вот некоторым другим известным жителям Верды, столицы Клана Ненависти, повезло намного меньше. Двух важных чиновников, исчезнувших одновременно с Дингаром, он никогда больше не видел. А владелец ипподрома после двух декадного отсутствия вернулся сильно постаревшим и больным и вскоре умер, так никому и не объяснив, что с ним произошло.
Но для Дингара причины его болезни, как и дальнейшая судьба Кензура, не стали загадкой. И он сделал выводы с военной прямотой и решительностью. Уволился со службы, дом в столице оставил жене и детям, а сам вернулся в армию, все в тот же Второй Легион, надеясь никогда больше не увидеть ни подземелий дворца Властителя, ни черных плащей Советников. Насчет последних он, однако, ошибся. Люди в черном распоряжались всем и здесь, в объединенной армии Восточных Кланов. И теперь Дингар был готов положить половину своих людей и самому броситься навстречу вражеским стрелам, лишь бы избежать новой встречи с этими вежливыми и обходительными, а оттого внушающими еще больший ужас ребятами.
Впрочем, пока атака развивалась удачно. Легион почти без потерь достиг опушки леса и медленно, но упорно продолжал теснить противника. Военные Клана Ненависти недолюбливали колдунов, больше рассчитывая на собственные силы, и ни за что не потерпели бы присутствия магов в своей армии. Но совсем не использовать магию тоже не могли. Это дало бы врагам явное преимущество. Поэтому лучшие воины легиона, идущие в бой в первых рядах, сражались заговоренным оружием, а на их щиты и доспехи также были наложены защитные чары. Мечи, копья и стрелы защитников долины почти не причиняли им вреда, а удары легионеров, напротив, пробивали любую защиту. Конечно же, те из воинов Западных Кланов, кто имел такое же заговоренное оружие или владел приемами боевой магии, могли сражаться с легионерами на равных. Но таких было слишком мало, и солдаты Дингара продолжали успешное наступление.