Черные крылья
Шрифт:
Виталий Андреев
1
Летучие рыбы плывут друг за другом, идут косяк за косяком, окрашивая морскую гладь черным то здесь, то там. Стайками по три-четыре сотни, на расстоянии десятков метров друг от друга, они растянулись примерно на морскую милю, точно могучая рать выдвинулась в поход строгим строем по древнему пути – течению Куросио – и теперь приближается к водам у северной оконечности филиппинского архипелага Батанес.
Такая тьма летучей рыбы привлекает разных крупных хищников: вот барракуды, махи-махи, черные марлины, вот меч-рыбы, желтоперый каранкс и стая тунцов… Они следуют неотступно, закатывая глаза и выжидая идеальный момент, чтобы приступить к большой охоте. Летучие рыбы, робея, жмутся
В это время впереди идущие навигаторы прокладывают курс – более крупные летучие рыбы с черными крыльями. Они знают, что надвигается страшная беда, и проворно сгоняют по три-четыре стайки вместе, пока наконец разрозненные группы рыб не объединяются в пять больших стай.
Все ближе момент, когда солнце скроется за горизонтом. Летучие рыбы с черными крыльями делаются все более беспокойными, и некоторые время от времени выплывают за границу стаи, опасаясь, что их более мелкие собратья, Лок-Лок или Калалау, отстанут и окажутся вечерним лакомством для хищников. C высоты птичьего полета стаи летучих рыб похожи на потерявшие опору массивные рифовые плиты, плывущие по необъятному океану.
Преодолев три, потом четыре морских мили, косяки рыб достигают акватории к северо-востоку от островов Батанес. Преследующим их голодным рыбам не под силу так долго плыть против течения на столь дальние расстояния, к тому же близится ночь, поэтому они пробуют подобраться к большой стае с разных сторон. Их хвосты извиваются то быстро, то медленно, они то погружаются глубже, то поднимаются к поверхности, расправляя грудные плавники. Очень быстро крупные хищники окружают каждую стаю, держась всего в нескольких метрах. Это недоброе предзнаменование для летучих рыб. Они прижимаются друг к другу хвостом к хвосту, но неминуемой беды уже не избежать, коль скоро вступает в силу проклятье – «сильный поедает слабого».
Нетерпеливые махи-махи, разгоряченные погоней, первыми стремительно врываются в хвост стаи, во все глаза нацелившись на добычу. Вжик! – и с ошеломляющей быстротой они настигают своих жертв, проглатывая сразу по две-три рыбешки. Завидя переполох в стае жертвы, остальные хищники, не теряя времени даром, присоединяются к чудовищному кровопролитию, открывая сезон весенней охоты.
И в одно мгновение, трепеща от ужаса, рыбешки выскакивают из воды и скользят над морской гладью в отблесках заката, словно радужные облака, что низко проносятся над горными хребтами. К северу от островов Батанес поверхность моря искрится ослепительно белым серебром. Рыбы планируют метров шестьдесят или семьдесят, а затем исчезают под водой, чтобы практически без передышки вновь расправить крылья и полететь, поднимаясь и опускаясь вслед за волнами. В этих прозрачных крыльях, без сомнения, заключена их воля к жизни.
Теперь махи-махи, отстающие метров на восемьдесят от перепуганных больших стай, сотнями выпрыгивают из моря по три-четыре раза. Они пронзают поверхность океана и принимают героическую позу в нескольких метрах над водой, готовые с довольным видом настигнуть и проглотить свою добычу. Запрокидывая головы, они триумфально машут хвостами, подтверждая железный закон природы: большие обижают маленьких.
Этим массовым убийством открывается занавес ежегодной кровавой охоты на летучих рыб. Страх усиливается с той же скоростью, с какой махи-махи переваривает одну рыбешку. Хотя их и десятки тысяч, с каждым непродолжительным полетом летучие рыбы теряют нескольких братьев и сестер. Но стоит им только вернуться в родной мир, под воду, ужасная сцена охоты продолжается и там, вынуждая их снова и снова повторять скользящий полет. Такой способ спасения бегством, хотя и отнимает много физических сил у преследующих их злобных хищников, по сути всего-навсего трюк, единственный способ избежать беды. Счастливчики остаются в живых, остальных ждет неминуемая гибель.
Наконец море снова темно-синее, снова спокойное. Набив свои желудки, хищники опять сделались кроткими и послушными, и в их глаза вернулась нежность ранней весны. Только во взгляде до смерти перепуганных летучих рыб, продолжающих движение, остается все тот же неизжитый страх. Им суждено плыть дальше, на север, по древнему и неизменному водному пути, следуя воле небесных
Север. Далеко ли до него? Об этом не ведают даже те, кто прокладывает курс, – летучие рыбы с черными крыльями. Правда, с незапамятных времен их предки рассказывали: «Хозяева родного края каждый год в конце зимы или ранней весной проводят, как наказали им духи предков, Манаваг Со Амом Но Район (День моления духам предков летучей рыбы, или Ритуал призыва рыбы). Только хозяева родных мест поклоняются нам с самым набожным сердцем и самой священной церемонией. Только доплыв до родных мест, мы сможем по-настоящему ощутить, что равны с людьми, видящими в нас добрых божеств. Однако же доплыть до родных мест нелегко. Чтобы нас приняли как божеств, нам приходится пережить не одно страшное бедствие, вызванное охотой. И бедствия эти год от года случаются в разных водах».
1
Один из 16 коренных народов Тайваня, также известный как «ями». Здесь и далее – прим. перев. Авторские примечания приводятся в скобках.
Стая рыб миновала остров Итбаят (самый северный из обитаемых островов на Филиппинах) и теперь идет дальше на север, мимо четырех островов Миятован а Токоун (остров Двух вершин), Дзимавулис (Плоский остров), Дзималаван а Понсо (Белый остров), Иями (Северный остров), – и все они необитаемые. Когда стая достигает острова Иями, наступает ночь, и ласковый свет луны и звезд серебром льется с высокого небосвода. Пришло время для привала в маленькой бухте, обращенной к северу, где течение поспокойнее. Чтобы большие рыбы не преследовали их, летучие стараются держаться поближе к приливной зоне, где чувствуют себя более безопасно. Восстановив силы и собравшись духом, утром второго дня они отправятся в путь к своему родному краю – Понсо Но Тао (Остров людей [2] ), Дзимагавуд.
2
Так народ тао называет Орхидеевый остров, кит. Ланьюй.
Но от острова Иями до острова Дзимагавуд больше сорока морских миль. Это значительное расстояние, к тому же самая трудная часть пути: им не только нужно в любой момент быть готовыми к внезапному нападению преследующих их крупных рыб, но и придется, не жалея сил, преодолевать сопротивление мощного течения, устремившись к родному краю. Они знают, что год от года в этих водах гибнет от двадцати до тридцати процентов их братьев и сестер. Но, даже зная это, летучие рыбы с незапамятных времен никогда не меняли выбранного предками маршрута. Быть может, так предопределено судьбой! Быть может, потеря своих близких – естественный отбор, а гибель для рассекающих по океанским просторам рыб есть та самая абсолютная величина, которой нет начала и нет конца.
Как следует отдохнув ночью в маленькой бухте, летучие рыбы продолжат свое путешествие. Пускай у них нет конечного пункта, но самой радостной, самой окрыляющей для них становится остановка на полпути – Остров людей. Во время отдыха предводитель Черных Крыльев думает о том, что в этом дальнем плавании – от самых Гавайских островов, мимо островов Рюкю, восточного побережья Тайваня, островов Батанес, мимо Острова людей и Маршалловых островов, где живут такие разные народы, – больше всего любви и уважения к ним проявляют хозяева их родного края – люди тао. Черные Крылья думают о том, как славно было бы окончить жизнь в том краю!
На морском горизонте наконец-то забрезжила заря: наступает самое лучшее время для того, чтобы отправиться в путь. Вся стая еще раз делится на три больших – в каждой от двух до трех тысяч рыб – и в стройном порядке покидает маленькую бухту на северной стороне острова Иями. Маленькие летучие рыбки, появившиеся на свет меньше года назад, с перерывами выпрыгивают из центра стаи, тренируя скользящий полет. Вид у них такой восторженный, такой радостный. Но крупные рыбы, их заклятые враги, тоже успели набраться сил и теперь с неколебимой решительностью следуют за ними по пятам, с нетерпением ожидая новой большой охоты, очередного приема пищи.