«Черные купола». Выстрел в прошлое
Шрифт:
Генерал отложил рапорт и поднял глаза на стоявшего напротив Колесникова. Тот молча стоял перед его столом. Только на лбу выступили капельки пота.
— Садись, Антон.
— Спасибо, товарищ генерал-лейтенант.
— Почему про себя ничего не написал? Почему о том, что тебя контузило разрывом, я должен узнавать из рапорта начальника медслужбы?
— Виноват, товарищ генерал-лейтенант! Там и посерьезнее меня люди пострадали, чего уж там…
— А то, что один из задержанных — твоя заслуга? Об этом твои подчиненные мне докладывать должны? Или все-таки это входит в твои непосредственные
— Виноват! Только чем тут хвастаться, товарищ генерал-лейтенант? Такие потери… я даже спать не могу последнее время… чего уж тут… хвостами меряться?
— Вины с тебя никто не снимает. Но и про заслуги упомянуть тоже следует. Хорош я буду, если только виноватых буду отыскивать! То, что произошло — это наша общая недоработка! Тут на орехи всем достанется, и я тоже не исключение! Сейчас всем по башке настучим, с кем работать мне прикажешь?
Колесников промолчал.
— То-то! Не расстраивайся, нам тут всем по маковке прилетит, мало не покажется. Давай-ка выкладывай мне свои соображения, ты же ведь не все в рапорте написать успел.
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, не все. Кое-что уже по дороге к вам додумал.
— Ну, вот это мне сейчас и расскажешь.
— Сразу после того, как мы этого эстонца заломали, ребята из внешнего прикрытия разделились на две группы. Одна из них рванула к трансформатору. В той стороне бухало чего-то, вот мы и решили заодно проверить. И чутье нас не подвело. В него влепили гранату. Точно так же, как и нам в окно. Мы даже тубусы отстрелянные нашли. И вот что интересно, товарищ генерал-лейтенант, оказались они из той же партии, что и в нашем случае.
— Так… Интересно, продолжай.
— А вторая группа кинулась дороги перекрывать. И буквально в двух километрах от нас натолкнулись ребята на брошенный джип. Заглох он. Стали его осматривать и нашли в багажнике еще один гранатомет, только на этот раз целый. Тут другой бы остановился да от радости заплясал.
— Это еще почему?
— А джип знакомый оказался. Это из ашотовской охраны. Я им приказал повнимательнее посмотреть: от чего такого джип заглохнуть мог?
— Ну и что вышло?
— Сахар. В бензобак им сахара насыпали!
— Это кто ж так постарался? Местные недоброжелатели?
— Сначала и я так подумал. А поразмыслив, пришел к неожиданному выводу. Вот представьте себе, товарищ генерал-лейтенант, удалось бы нашим злодеям всю свою операцию провернуть безукоризненно. Рванули бы они дом, перебили бы уцелевших да и скрылись бы себе в лесах. Им для этого даже уходить бы никуда не потребовалось.
— Поясни.
— А они тут уже полтора месяца шарятся. Вернее, шарились. Их Алексей опознал, поисковик. С его слов, он их уже не первый раз видит. Это «черные» копатели. Они сюда задолго до нас приехали. И спокойно ждали нашего появления. Документы у них у всех были безукоризненными. Их и милиция проверяла, но поскольку ничего противозаконного за ними замечено не было, так и не трогал их никто. И если бы командиру их прямо на месте захвата не пообещали мужские причиндалы к сосне прибить, мы до сих пор не догадались бы, что он не наш. Конечно, со временем это бы раскопали. Но когда?! Тут уж мы за остальных пленных взялись,
— Веселый у тебя получается компот.
— Дальше еще веселее будет. Вот представим себе, что скрылись они в лесах, следов никаких за собой не оставив. Это бы им запросто удалось, поскольку химией соответствующей обладали. Неизбежно стали бы округу прочесывать. И нашли бы тубусы отстрелянные да джип брошенный. А в нем целый гранатомет. И стали бы мы ашотовскую бригаду на составляющие разбирать. А истинные виновники через некоторое время спокойно бы рассосались в окружающей природе.
— С двойным дном у нас шкатулочка выходит.
— Как бы и не с тройным, товарищ генерал-лейтенант. Для нападения было использовано старое, наше и немецкое, вооружение. Даже патроны подобрали с того времени. Кстати, один пулемет оттого и заклинило. Рано или поздно этим фактом кто-нибудь заинтересовался бы. И стали бы трясти тех самых «черных». А кроме наших «пенсионеров» там еще парочка таких бригад бродит. И в отличие от прибалтов, те как раз замечались за всякими околоуголовными шалостями. Вот их и стали бы трясти.
— Как думаешь, Антон, кто был главной целью нападавших?
— Я полагаю, товарищ генерал-лейтенант, что основной целью был академик Травников.
— Вот как? Поясни свою догадку.
— Командир сказал, что команда на акцию была дана только после того, как они зафиксировали прибытие «Шевроле»-фургона. А у нас таких два, только об этом мало кто знает. И один из них возит академика…
— Присаживайтесь, Александр Яковлевич. Как самочувствие?
— Хреново, Виктор Петрович, хреново. Горчаков погиб, я прямо как осиротел после этого. Он хоть и мало где светился, но человек был кристальной души. А уж ученый…
— Да… По мозгам нам дали основательно. Таких потерь, как за последний год, я со времен войны не помню. Как, кстати, там Марченко себя чувствует? Его же контузило.
— Злой он, Виктор Петрович! Сгоряча попросил меня отпустить его.
— Куда отпустить?
— В РВСН. Обещает им написать такую программу, чтобы ракеты прямо в форточки влетали.
— Эк он у вас развоевался-то! Успокойте его, свою ракету он от нас запустить сумеет. Когда он к работе готов будет?
— Ну, уж неделю я его из санатория просто не выпущу. А там посмотрим.
— Договорились.
Генерал поднялся из-за стола и подошел к шкафу. Открыл дверцу, вытащил бутылку коньяка и пару стопок. Вернулся к столу, поставил стопки и разлил коньяк.
— Помянем ребят!
Собеседники, не чокаясь, выпили.
— Я вам вот что скажу, Александр Яковлевич. Помните наш последний разговор с Котовым?
— Помню.
— Он сказал тогда еще, что не укладываются все эти несуразности со снаряжением в единую картину.
— Да, говорил он такое.
— Так вот, Александр Яковлевич, прав он был — это подстава!