Черные мастерские дайсы
Шрифт:
— Милок, не поможешь бабушке? — раздался из-за спины сухой старческий голос.
Честно, от этого я просто подпрыгнул вверх, выхватывая катар — уже готов к любой гадости от этого мира!
Хм, вроде бы обычная старушка, такая сказачно-историческая. Из-под цветастого платка выбились седые волосы, сморщенное загорелое лицо с крючковатым носом, невысокого роста, сухонькая. Одета в длинное серое платье с вышивкой — геометрическим орнаментом разноцветными нитями по подолу, вокруг ворота и краю рукавов, поверх у нее потертая телогрейка из темного меха, а на ногах — настоящие
— Почему бы и не помочь? — говорю, убирая катар в ножны — если что, то угощу ее «Иглами». — Что именно нужно сделать, бабушка?
— Помоги хворост до дома донести, а то что-то много набрала, а выбрасывать жалко.
Киваю и беру вязанку, забрасывая ее себе за плечи.
Вы перегружены!
Скорость передвижения снижена!
Вы устаете быстрее!
Вот эта старушка — с тремя десятками килограмм за спиной ходит, да еще так тихо — ни опавшая хвоя с листвой не зашелестели, ни одного сучка под лаптями не хрустнуло, хотя заметно косолапит, вот как это понять?
— Ух, куда нести?
— Да тут рядом, милок, недалече.
Да, разные у нас представления о расстоянии: я уже взмокнуть успел, дыхание вырывается с хрипом, ноги дрожат и настойчиво сигнализируют, что дальше идти они не желают, а желают отдохнуть, а до дома этой старушки так и не дошли!
Лес становился все гуще и гуще, света становилось все меньше. Странно, что она в такие дали пошла за хворостом — тут его везде просто завались, пусть и хвойного! Эх, похоже, что ловушка — измотает меня и возьмет голыми руками тепленького, обессиленного. Не хочется все же в Раскольникова играть, но если что — рука у меня не дрогнет, а после не буду терзать себя одним извечным вопросом!
— Вот мы и пришли, благодарю.
Опыта не дали, видимо это был не квест, или же здесь его можно получить только через убийства и неочевидные действия.
Сбросив вязанку на землю, присаживаюсь на нее и стираю с лица трудовой пот. Ух, все тело просто гудит и мышцы тянет! Деревья, деревья, мертвая тишина — даже насекомых не слышно, как и птиц… Куда же это мы пришли? Что-то никакого жилища не видать.
— Да ты глаза-то разуй, такой молодой, а не видишь! — ответила старушка, видно я задал вопрос вслух.
На всякий случай, протерев глаза, еще раз осмотрелся. Действительно, что же это я? Вон же в корнях просто гигантского дуба виднеется дверца, сразу ее и не разглядишь.
— Хороший дом, укромный, — покивал я.
— Заходи, милок, гостем будешь! — бодро предложила старушка, отворяя проход.
— Бабушка, а ты не боишься?
— Да чего мне тута бояться, милок?
Почему-то вспомнился короткий анекдот про Красную Шапочку: «А чего мне бояться? Лес я знаю…». Еж твою медь, какой бред в голову лезет!
— Хотя бы меня.
— Ой, насмешил, рудный повелитель.
— Кто? — не понял и удивился я.
— Рудный… Как там это сейчас говорят, а, маг крови!
— Не колдовал, как же вы узнали?
— Так я долго живу, многое знаю, многое ведаю.
Все же ведьма, или весьма продвинутая знахарка. Заодно вспомнил, действительно, когда-то давно в народе кровь называли рудой.
— Если приглашаете, то почему бы не зайти?
Настороженно я начал спускаться по земляным ступеням. Семь шагов и я оказываюсь… Землянка не землянка, облагороженной пещерой тоже назвать язык не поворачивается. Куполообразное помещение высотой под три метра и где-то пять в поперечнике. Крепкий стол с парой лавок по бокам, нечто похожее на русскую печь, как бы дико это не звучало, несколько высоких сундуков — вот и вся меблировка. Часть земляных стен завешана пучками трав, кореньев, перьями и шкурами.
— Присаживайся, милок, нет правды в ногах!
— А на чем сидим, она есть? — хмыкнув, интересуюсь я.
— А правда разная бывает, для каждого она своя, — отвечает старушка, копаясь в печи. — Вот тебе моя правда — лучше сидеть, чем стоять.
Покачав головой, ничего её не отвечаю. В чем-то права старушка, в целом напоминает размышления главного героя серии книг товарища Дюма-отца.
— Чем богаты, — передо мной опустился крутобокий горшок. — Ты ешь-ешь, не стесняйся.
Поблагодарив, достал свою ложку и пододвигаю к себе горшок. Каша с мясом, весьма неплохо. О, так она еще и щедро сдобрена маслом и какой-то зеленью, прелестно!
Как то увлекся и не заметил, как горшок опустел, пока ложка не скребнула о дно.
— Сразу видно хорошего работника, ест так, что за ушами трещит, — улыбается старушка, пододвигая ко мне исходящую паром кружку и забирая опустевший горшок.
Принюхиваюсь к содержимому кружки. Пахнет ягодами и чем-то цветочным. М-м-м, а вкусно, то ли странный компот — фруктовых деревьев, как и собственно ягод я не находил, то ли какой мудреный отвар. Что меня могут отравить, уже нет смысла беспокоиться — кашу-то всю съел и даже ложку облизал!
— Благодарю, — с трудом поднявшись со скамьи, отвешиваю легкий поклон. — Не знаю, как вас звать-величать.
— Настасья я, милок, но можешь бабушкой называть — все так кличут. А ты…
— Эриз, бабушка, так меня здесь зовут.
— Вот и познакомились, вот и хорошо, — старушка присаживается напротив меня на скамью и благообразно складывает морщинистые руки перед собой на столешнице. — Не поможешь ли еще бабушке в одном дельце?
В голове зазвучал голос другой старушки, напевающей известную песенку — «Кто людям помогает — лишь тратит время зря», но отмахнувшись от него, спрашиваю, что за нужда приключилась у бабушки. Ожидал я всякого — вскапывания огорода, сбора каких-нибудь ингредиентов, да, в конце концов, доставке пирожков любимой внучке, что похитил злобный дракон и запер в темной сырой пещере, но никак не того, что нужно забрать новые лапти у мастера Одисия в ближайшей деревушке!