Черные мечи
Шрифт:
– Пойму? Ради Шерни! Убирайся, Рбит! Мне жаль, что наша дружба заканчивается так!
– Дружба кота никогда не кончается. Запомни это.
Кот обратился к разбойнику:
– Глорм, хотя бы ты мне поверь. Иди в лагерь. И ты тоже, обиженная женщина.
Наступило тяжелое молчание. Наконец Глорм протянул ей руки. Каренира что-то яростно прошипела, оттолкнула его и сама спрыгнула с камня. Не оглядываясь, она быстро пошла в сторону лагеря. Крагдоб еще раз бросил взгляд на кота и двинулся следом.
Байлей задержал дыхание, когда они оба друг за другом прошли
– Хочешь спрятаться от кошачьего взгляда, приятель? Честное слово, превосходная идея.
Кот сидел рядом, глядя на него сверкающими глазами. Байлей судорожно сглотнул.
– Идем отсюда, - снова заговорил кот.
– Зачем кому-то видеть нас вместе? А нам есть о чем потолковать.
Они отошли на приличное расстояние от лагеря. Рбит улегся на землю, аккуратно вытянув лапы, как и подобало коту. Он терпеть не мог валяться как попало. Дартанец сел рядом.
– Странный народ - люди, - задумчиво промурлыкал кот.
– Смотрят, но не видят, слушают, но не слышат, чувствуют, но не понимают...
После столь необычного вступления он посмотрел Байлею в глаза:
– От необдуманных действий часто куда больше вреда, чем от преднамеренных. А сколько вреда оттого, что вы смотрите, а не видите!
Для предводителя разбойничьей банды слова прозвучали несколько странно. Байлей хотел что-то сказать, но кот его опередил.
– Я знаю Карениру уже много лет, - сказал он, - но за все это время мы встречались дважды. Первый раз - когда стервятники лишили ее глаз...
Байлей вздрогнул.
– ...а во второй раз, когда не слишком далеко отсюда она спасла мне жизнь...
Он помолчал, выдерживая паузу.
– Я не хочу тебя утомлять, дартанский воин. Скажу лишь то, что вижу: она любит тебя. Ты - ее, но пытаешься себя убедить, что это дружба. Теперь насчет Глорма, или Короля Гор, если так тебе больше нравится: он верный друг, но у него есть свои недостатки. Каренира его раздражает своей чрезмерной самоуверенностью... но хуже, что она имеет на то право, против чего нельзя возразить. Потому он охотно увел бы ее у тебя. Хотя бы затем, чтобы потом немного унизить. Такой уж он есть. В любом другом случае я закрыл бы на это глаза, поскольку легкая пощечина, возможно, ей не повредила бы. Зачем кому-то влезать между вами ради бездумной забавы? Если ты ее любишь - тебе решать.
Байлей не знал, что сказать, и молчал.
– Не сторонись ее, - добавил Рбит.
– Да, ты сам еще молод. Но она глупее, чем ты думаешь, и не такая самостоятельная, как кажется. Она нуждается в опеке. Ты должен взять ее за руку и вести, как ребенка, показать ей жизнь, ибо она ее не знает. Горы? Ну и что. Она научилась валить с ног мужчин, вот и все. Во всем остальном она столь же беспомощна, как та армектанская легионерка, на которую я когда-то прыгнул из засады. Она зрелая женщина, и время от времени ей надо с кем-то спать, но ведь не с теми, кто лучше, во имя Шерни! Для женщины это ошибка, которая неизбежно ведет к зависимости, а зависимость непременно оборачивается либо
Тишина в ответ.
– Может быть, ты думаешь, что кот ничего не смыслит в человеческих делах? Это не так. Я живу среди людей, мой юный друг. Может, я и держусь чуть отстраненно, но у меня есть глаза, которые видят, и уши, которые слышат. Не удивляйся, что она побежала за Глормом, а не за тобой. Что ты ей, в конце концов, можешь дать? Дружбу? Не это ей нужно. Смотри: мой друг начал играть с ней в любовь, только играть, но она наверняка и сама знала, что это всего лишь игра. И что? И еще одно, - закончил кот.
– Хоть и с добрыми намерениями, но я все же впутал тебя в чужие дела. Впрочем, Глорм меня еще поблагодарит, Каренира поймет, а ты, если хочешь, можешь потребовать любой сатисфакции. Я понесу любое наказание, какое ты определишь.
Байлей уставился во тьму перед собой.
Может быть, кот и понимал людей. Но человек не понимал кота.
По крайней мере, сейчас.
– Ты и в самом деле дартанец, господин?
– спросил Делоне.
– Почему же тогда все над вами смеются?
Байлей медленно отвел острие клинка противника от своей груди.
– Невероятно.
– Разбойник все еще не в силах был скрыть удивления. Кроме Глорма, который может разрубить меня пополам вместе с моим мечом, я не знаю никого, на кого я потратил бы такую уйму времени!
Байлей не понял. Может, это насмешка? Они скрестили оружие раз двадцать, не больше.
Делоне убрал меч и дружелюбно обнял дартанца:
– Идем, господин, нам нужно поговорить. Дашь мне подержать свой меч? Он просто великолепен.
Они прошли через круг зрителей и присели в сторонке. Через пару минут они горячо спорили, отчаянно жестикулируя, показывая приемы и как бы убивая десятки невидимых противников.
Рбит, наблюдавший за их поединком с видом знатока, повернулся к Каренире, Глорму и Старцу:
– У него невероятный талант. Уверенная, быстрая рука и реакция, какой я не видел ни у кого, кроме Делоне. Но ему еще не хватает ловкости.
– Искусство владения мечом, - заметил старик, - уже почти умерло. То, чем обычно занимаются, - простая резня, и не больше. Эти двое, попади они в руки старых мастеров-шергардов, засверкали бы, как бриллианты.
– Он нахмурился.
– Но ведь, - обратился он к Басергору-Крагдобу, - ты, господин, как я слышал, сражаешься двумя мечами?
Великан без единого слова достал из ножен невероятно длинный клинок с узким лезвием и подал его старику.
– Откуда у тебя это оружие, господин?
– Есть один человек, который любит железо, так же как и железо любит его. Он живет в Громбе. Но сражаться этим оружием научил меня однорукий старик, почти с меня ростом. Он никогда не говорил мне, кто он, а я в конце концов перестал его об этом спрашивать. Самое удивительное время в моей жизни, - признался разбойник.
– Тот человек также рассказал мне, как соединить выпады этим мечом с ударами короткого палаша. Он только рассказывал, показать не мог. Но, похоже, я неплохо понял и до сих пор жив.