Чёрные мундиры. Книга первая. Линии мира
Шрифт:
Ницер говорил, что перед заражением способен устоять только человек, у которого нет страхов, нет желаний, и при этом есть полное принятие своей судьбы и возможной смерти. Несмотря на то, что почти никто не понимал этой странной концепции «старика», к нему прислушивался и совет стражей и совет академии, так как тот уже неоднократно демонстрировал свою способность избавлять от подселения даже самых опасных и мощных духов.
Поговаривали так же, что позволяя духам подселиться в своё тело, он запоминает все их повадки, общается с ними, едва ли не знает их поимённо. Поговаривали, что даже духи уважают и бояться этого мага.
Вот и теперь совет стражей не знал, брать ли им в свои ряды столь молодого кандидата, или же обучать его далее, давая его психике подготовиться и окрепнуть. За советом они направили Клефа к Ницеру.
Спускаясь по тропе вниз, к лачужке Ницера, Клеф, как обычно, предчувствовал нехорошее:
— «Опять Ницер придумает что-нибудь жёсткое. Ещё напугает Форса до смерти, проклятый экспериментатор» — думалось ему.
Ницер жил в хижине на краю обрыва рядом с большой ямой в земле — древним карьером. Его небольшая хижина была, в отличие от большинства домов на планете, не круглой или купольной, а квадратной. Наспех сколоченный деревянный каркас был обшит металлическими листами странной волнистой формы — такая форма была отштампована на заводе в эпоху машин и позволяла относительно тонким листам сохранять жёсткость и не прогибаться, даже если на них навалится всем весом человек. Эти листы Ницер нашёл тут же — это были обломки старого роторного экскаватора, которым копался карьер. Саму машину уже давно растащили на железки, на дне карьера почти ничего не осталось, разве что гусеничные траки лежали где-то глубоко под слоем наметённых ветрами со склонов песчинок почвы.
Подойдя к ржавой хижине, Клеф легонько постучался в дверь. Через некоторое время он услышал, как сонный маг встаёт с кровати и тут же открывает дверь — эта хижина была столь мала, что внутри помещалась только кровать, небольшой шкафчик и стул. Дверной проём распахнулся наружу, в нём появилось заспанное лицо Ницера. Впалые щёки и натянутая на череп кожа выдавали в нём скорее уставшего от жизни старика, чем мужчину средних лет.
Щурясь от света светил, скрытых за дождевыми тучами, он спросил:
— Чего тебе?
— Меня к тебе совет стражей послал. — отвечал Клеф.
— Опять кто-то заразился? — раздражённо произнёс маг, который был явно не рад тому, что его разбудили.
— Нет, хотят чтобы ты оценил одного из наших кандидатов. Парня зовут Форс, ему тринадцать лет и он уже почти готов к вступлению в наши ряды.
Подумав немного, маг ответил:
— Приходи через час с мальчишкой. Посмотрю на него.
И тут же дверь хижины захлопулась.
Через час Клеф уже стоял на краю обрыва вместе с Форсом. Осмотрев внимательно
— Знаешь, почему я живу вдали от всех селений, в этой всеми забытой дыре?
— Какой дыре? — не понял Форс.
— Да вот этой. — махнул рукой Ницер на карьер. — А всё потому, что если б я жил рядом с вами, вы бы все уже ходили одержимые.
И лицо пятидесятишестилетнего старика искривилось в странной улыбке, он засмеялся.
— Я опасный человек и от меня лучше держаться подальше. Если я вдруг начну нести невнятную чушь, лучше беги. Понял меня?!
— Понял... — опешил Форс.
— Вы уже показывли ему девушку? — спросил Ницер, обращаясь к Клефу.
— Ницер, не стоит, пока ты её не освободишь. Это же...
— Никаких «же». Вы боевого мага готовите или сопляка, который уже в страже а духов выше второго ранга не видел?
— Ты же понимаешь, что это зрелище даже не для всех действующих стражей! — прикрикнул Клеф, про себя произнеся — «Так я и думал».
— Понимаю! Но я же не заставляю тебя с ней работать при мальчишке. Просто покажи ему, какие бывают подселенцы.
Форс смотрел на происходящее, не до конца понимая, о чём идёт речь.
— Ладно, я это сделаю, но только в твоём присутствии! — обратился Клеф на повышенных тонах к Ницеру.
Ницер скривил лицо в своей улыбке и засмеялся глубоким гортанным смехом, но тут же закашлялся и сказал:
— Аааа, боишься... — развернувшись лицом к своей хижине он пошёл в сторону двери. — Что бы вы без меня делали?
Пока маг переодевался, Форс поведал Клефу о странных записках, которые он периодически находил у себя в вещах или в комнате:
— Смотри — достал Форс из кармана небольшую свёрнутую бумажку, — Раньше я думал, может быть, это Лекс их пишет, но однажды я нашёл такую записку когда Лекс был на задании, а я спал в комнате, в которую никто не мог зайти.
— Да, это почерк явно не его. — Клеф рассматривал кусочек бумаги. — И о чём эти записки?
— В этих записках обычно какие-то советы. Причём, если я им следую, у меня всё получается. Кто может их писать?
— Не знаю. — напряг память Клеф, но так и не вспомнил никого, кто был переведён из лагеря в гарнизон вместе с Форсом и к тому же мог иметь доступ к комнате. — Может ваш комендант так развлекается?
— Говорю же, такие записки появлялись и до моего перевода сюда.
— Да, странно всё это. — Клеф прочитал слова дважды вслух и сделал вывод: — Как будто этого человека учили грамоте сотню лет назад. У нас на Иргенте уже очень давно не пишут так.
— Вот и я о том же! — согласился Форс. — И что вообще это значит: «Не верь ему»?
— Не знаю. — снова вчитался в буквы на листочке Клеф, очередной раз поражаясь старинной стилистике написания. — Может, сегодня ты встретишь человека, которому не стоит верить?
— А может уже встретил? — прошептал Форс, повернув голову в сторону хижины мага.
— Честно говоря, я и сам ему до конца не доверяю. — прокомментировал мысль Форса Клеф. — Он очень, очень странная личность. Ладно, если тебе это поможет, будь с ним просто осторожнее.
Переобувшись и накинув другую одежду, «старый» маг вышел из хижины. Пока он переодевался, Клеф уверял Форса, что всё будет нормально.
— А что вы вообще хотите сделать? — спросил Форс.
— Мы покажем тебе одну одержимую. — старался не говорить лишнего Клеф.