Черные начала. Том 4
Шрифт:
— Прямо все?
— Я думала, — поправила Шан себя. — И будь уверен, окажись это правдой, наша встреча была бы не столь мила и любезна. И я бы начала с чего-нибудь такого…
Она подняла два пальца вверх, как пистолетом, сделала круговое движение, после чего направила его на меня.
И я…
Ничего.
Я с вопросом посмотрел на неё, осмотрел себя и вновь посмотрел на неё.
— И?
— Ты ничего не почувствовал? — удивилась Шан.
— Не-а.
— Странно…
Она подошла ко мне и тут неожиданно отвесила мне оплеуху тыльной стороной
Все тёплые чувства к девушке как-то улетучились.
— А сейчас почувствовал? — спросила она с вежливой озабоченностью.
— Ты не поверишь, но да, — поморщился я от пощёчины.
— Ты странный человек, Юнксу. Ещё и мою мать обокрал…
— Вообще-то она сама разрешила забрать все вещи в благодарность, — заметил я недовольно.
— Наверное, ты её вынудил, — пожала Шан плечами.
Мне сразу стало понятно, что такие девушки, как она, всегда буду искать оправдание, чтобы быть правыми. Абсолютно всегда, и всегда найдут довод, даже самый невероятный. С ними спорить, как верить, что в шаурмечной тебе предложат по-братски побольше мяса и не спросят больше денег.
— Ага, лучше скажи, что меня ждёт? Чего там решили-то твои родители?
— Боюсь, я не могу тебе рассказать. Это не твоего ума дело, как и не касается меня. Решает всё только глава клана.
— То есть меня сдадут, — подытожил я.
— Моя мать грозится, что пойдёт с тобой. Я не знаю, отчего и почему она столь привязана к тебе, — её взгляд наполнился подозрением, — однако решение на данный момент в процессе.
— Да поскорее бы… — вздохнул я.
И в этот момент в комнату вошла Сянцзян. На мгновение я увидел ту самую женщину, которую боялись другие. Холодная, бесстрашная, которая не остановится не перед чем ради своей цели. Её цепкий взгляд пробежался по комнате и остановился сначала на мне, а потом на Шан.
На её губах появилась улыбка, которая преобразила её лицо.
— Вижу, ты познакомился с моей дочерью Шан.
— Да, мы уже… встречались ранее.
Она подошла ко мне, по пути взъерошив ей на голове волосы. Надо было видеть лицо самой Шан, которая была как кошка, даже не в силах скрыть свою улыбку. Разве что не зажмурилась и не заурчала.
— Надеюсь, ты её не обижал.
— Нет, она… милая у тебя.
— Я знаю. Жаль, что я не могу вспомнить ничего, — вздохнула она.
А как по мне, это даже к лучшему. Учитывая то, что мне рассказали, ты была настоящим тираном, который не давал ей спуску. А сейчас вон, готова затискать дочь.
— А что по поводу меня?
— Боюсь, что всё сложно, — покачала она головой.
— А как по мне, всё легко — отпустить и всё. И твой муж забрал все мои вещи!
— Боюсь, сейчас это наименьшая из проблем, — покачала она головой. — Мой муж… не хочет войны.
— Я спас тебя.
— Я знаю, но он отвечает не только за меня, но и за весь клан. За всех людей, что служат и учатся у нас.
— Хочешь сказать, что я так, разменная
— Не говори так, — она взяла меня за ладони. При этом Шан с прищуром переводила взгляд с матери на меня, и в её глазах я видел огонёк ревности. — Просто…
— Всё сложно. А со мной всё легко, — пробормотал я.
— Никто тебя не отдаст, пока я здесь. Ты спас меня, вернул домой, и даже мой муж не посмеет так поступить, покуда я нахожусь здесь. А я никуда не собираюсь уходить ни сейчас, ни потом. Но тебе придётся подождать, пока всё не решится.
— И сколько мне ждать?
— Я… я не знаю. Но нам надо принять решение, как жить с тем, что я сделала и что наговорил какой-то Бао, дальше. Тебе придётся подождать.
— Будто у меня есть выбор…
С этого момента я то и делал, что сидел на этом стуле и ждал решения по поводу своей судьбы. Прошёл этот день, настал следующий, и я начал звать стражу, чтобы мне дали сходить в туалет. На призыв заглянул один из охранников.
— Рот закрой.
— Ты своей мамке рот закрывать будешь, — ответил я.
— Ты что-то сейчас сказал? — распахнул он дверь.
— Я сказал, что ты своей мамке будешь рот закрывать, — повторил я. — А теперь подойди и попробуй сделать мне что-нибудь. Хочу посмотреть, как твоя госпожа будет сдирать с тебя шкуру за это.
Охранник из пятёрочки, уже было сделавший шаг в мою сторону, остановился. Упоминание о госпоже Пань Сянцзян заставило его хорошенько задуматься, а стоит ли меня трогать. Такие вот вахтёры понимают только страх, и зачастую это страх перед начальством. И этим я собирался без какого-либо зазрения совести пользоваться.
Было одно удовольствие наблюдать, как он пыжится в дверях от бессилия.
— А теперь дайте сходить мне в туалет, иначе госпожа Пань Сянцзян узнает, что вы издевались надо мной.
Охранник ничего не ответил, чтобы ну совсем не потерять лицо. Он вышел за дверь, и через минут десять в комнату зашли две служанки. В отличие от тех же охранников, на их лице ни единой эмоции, лица как из камня. С полной невозмутимостью они стащили с меня штаны, после чего схватили за член, подставив под него утку (их версию утки), не дав мне при этом встать.
Сказать, сколько я сидел, пока наконец хоть что-то не вышло из меня?
Почти десять минут.
Десять минут борьбы внутри себя, когда очень хочется, но не можешь, так как перед тобой две девушки, которые пристально за тобой наблюдают.
— А можете глаза закрыть.
— Нет (х2).
Окай…
Да, жизнь боль…
С едой дела обстояли не лучше. Меня кормили один раз в день, и не сказать, что вкусно или досыта. Не вызывало рвотных позывов, и на том спасибо. Какая-то кукурузная безвкусная каша с редкими кусочками мяса, какой-то салат и сок из… травы, иначе описать я эту бурду не мог.
Так и прошла первая неделя, за которую я так и не смог сдвинуться с этого несчастного стула. Всё было как на зоне по расписанию: один приём пищи, три похода в туалет. Про меня будто забыли, и единственным собеседником, чтобы совсем не загрустить, была Люнь.