Черные начала. Том 9
Шрифт:
Как я уже и говорил, группы состояли из трёх горбунов. И как оказалось, они очень и очень неплохо умеют лазить. Но это даже и к лучшему: я не мог отпустить свидетелей, которые нас видели, а лезть в эту расщелину не хотелось. Поэтому я позволил им вылезти, где мы их и встретили. Зу-Зу, который до этого плёлся за мной и помирал, неожиданно сорвался с места и сделал полукруг, отвлекая на себя одно, пока я занимался двумя другими.
Как я и говорил, драться они не умели, однако теперь против нас играла определённая усталость,
— Стой! — крикнул я, когда Зу-Зу уже хотел перегрызть глотку третьем, повалив его на землю. — Нельзя!
Вместо этого я подскочил и одним ударом в сердце убил супостата. Его хруст рёбер отдался в меч, когда тот ломал их.
— Нельзя, Зу-Зу, нельзя, — посмотрел я на него. — Неизвестно, каким дерьмом они болеют. Посмотри, как он выглядит.
Тот вздохнул.
— Не бойся, скоро мы выберемся из зоны поражения этого дерьма, я отвечаю, и тогда я тебя и напою, и накормлю. А пока… — я огляделся. — Пока нам надо убираться.
— Я подозреваю, что где-то у них рядом лагерь, — поделилась соображениями Люнь.
— Тоже так думаю. И мне бы не хотелось наткнуться на него, если честно.
А то я себя сильным не чувствую. Двоих — ещё да, если есть время, троих с трудом, а вот четверых точно не потяну. Не говоря уже о десятке и больше.
Мы вновь двинулись в дорогу.
Кстати, я пока шёл по голому камню и жаре, меня не покидал вопрос, чем же всё-тки они здесь питаются. Не камнем же (но это не точно). Неужели здесь что-то да водится или у них тут каннибализм? И вода, откуда они берут пить? При такой температуре это один из первых вопросов который у меня возникает. Я тут ни единого даже самого далёкого намёка на водоём не увидел.
Третий день ночёвки, и мы остановились у гор. Здесь же мы обнаружили лагерь горбунов.
— Вон, — указал я на лёгкое зарево, — видишь?
— Может лава?
— А какие-то ритмичные звуки тоже лава?
Люнь прислушалась.
— Слушай, и точно…
— Видимо нашли здесь укрытие, а в горах что-то или кто-то может водиться, кем можно попитаться. Например, путники, которые зашли слишком далеко.
— Или какое-нибудь животное.
— Надеюсь, что всё же путники.
— Ты злой, — недовольно посмотрела на меня Люнь. — Откуда такой цинизм.
— Просто я забочусь о нас. Если это всё же животные, то они сто процентов будут опасны, а я слишком слаб, чтобы выстоять против того же медведя. Он меня задерёт нахрен. И задерёт вас. Поэтому лучше это будет всё же просто путники.
— Ужасно…
Но при этом нам во благо. Меньше всего мне хотелось сейчас сражаться: с пересохшей глоткой и дикой усталостью из-за жары и голода. Да и Зу-Зу ряд ли здесь поможет, вон как
— Тебя точно не подстричь? — предложил я ему, и он вновь покачал головой. — Ну смотри.
В этот раз мы забились под булыжник в небольшую яму, в которой и провели ночь, но на этот раз уже дежуря. Сначала сидел я полночи, оглядывая округу, потом Зу-Зу.
И это был первый раз, когда я заподозрил что-то неладное.
Что именно?
Я лёг спать калачиком, а проснулся опять лёжа. Это было первое, что меня насторожило. Вторым звоночком послужило то, что Люнь была вновь бодра. Когда вокруг глушит Ци и должно быть наоборот.
— Доброе утро, — кивнула она всё так же приветливо… как и последние две ночёвки…
— Доброе… — с подозрением кивнул я, не сводя с неё взгляда. — Мы уже выбрались из зоны подавления Ци?
— Что? Нет, ты же вчера сам проверял, помнишь? Или уже забыл? — хихикнула она.
— Да нет, не забыл. Но ты больно энергичная, словно тебе это и нипочём, хотя сама говорила, что тебя это тоже угнетает. Люнь, что случилось?
— Ничего не случилось, — улыбнулась Люнь. — Всё хорошо. Всё куда лучше, чем могло быть, верно? Мы живы, мы идём вперёд, одни, как в старые добрые времена.
— Точно?
— Точно-точно.
И выдохнула. Ей млять сигареты ещё нахрен не хватало для полноты картины, которую закуриваю в постели после секса.
Так, погодите-ка…
— Так. Люнь, — уже строго и с нажимом начал я. — Скажи мне, что происходит?
— А что происходит? Ничего не происходит. Разве что-то происходит? Я ничего не заметила, — начала она оглядываться.
— Вот! Вот оно! Ты бы никогда не стала вот так реагировать! Не стала бы тут тараторить и оправдываться! Люнь, ты что со мной делаешь ночью?!
— Что? Ничего! Сдался ты мне! — обиженно и полным возмущения голосом ответила она. — Юнксу, ну вот как брякнешь иногда, стыдно за тебя становится!
И я бы поверил, не покрасней она настолько сильно, что едва не светилась в воздухе.
— Люнь, ты охренела? — прошипел я злобно. — Ты что, меня ночью тут во сне насилуешь?!
— Да с чего ты взял?!
— Да с того, что я засыпал калачиком, а проснулся солдатиком! И что ты прямо светишься от счастья, когда должна затухать от подавления Ци! А сейчас ты и вовсе вся красная!
— Я рада, что мы вновь путешествуем без всяких Бао и Джа, которые нарушают нашу уютную компанию! Как в старые добрые времена, только я, ты и Зу-Зу. Красная, потому что ты говоришь пошлые вещи, и мне становится стыдно! А вытянула я тебя, так как ты вздрагивал во сне и чуть не ударился головой о камень!
— Да неужели?!
— Да! Честно-пречестно!
— Но сейчас ты, видимо, очень рада. Особенно, когда никого рядом нет и нас никто кроме Зу-Зу не видит. Кстати о Зу-Зу… — я посмотрел на пушистого. — Ты ведь караулил, да? Она что-то со мной делала?