Черные Паруса Анархии

Каринберг Всеволод Карлович

В аполитичном "христианском" мире Запада на улицу вышла новая сила, противостоящая и убаюкивающей идеологии политизированной религии - христианства, - и буржуазной безалаберности кастрированного Социума. Это выглядит как возврат к живым архаическим основам завоевания жизненного пространства, противостоящих традиционным институтам современного национального государства. Преддверие глобального теократического государства на основе наиболее активной идеологии - последовательной монотеистической религии, масонства, или всеобщей революции, разрушающей любые государства?

Почему всполошились Московские власти в связи с "погромами"

в Париже? Они кричат о том, что были запланированы революции для всей Европы. О, да - и они прокатились волной кровавых бунтов: 24 февраля 1848 г. в Париже, 1 марта в Бадене, 7 - 8 марта в Берлине, 12 - 15 марта в Вене, 13 марта в Парме, 18 - 22 марта в Венеции, 10 апреля в Лондоне, 7 мая в Испании, 15 мая в Неаполе, 12 июня в Праге, 27 - 30 июля в Хорватии. Точно так же 64 бунта в этот год "самопроизвольно вспыхнули" по всей России. Что они вдруг увидели в пожарах на улицах благополучных европейских городов? Неуправляемость событий. Недавние погромы и баррикады "маргинальных" революционеров на улицах Парижа, это ли "бессмысленный бунт" работников из пригородов столицы?

...Я же рассчитывал на более продолжительный прилив движения. Я ошибся в расчете: отлив наступил раньше, чем я ожидал...

Архитектура еще не нашла нового божества, которому она могла бы воздвигать храмы, и должна довольствоваться постройкой теплых и удобных зал для болтающих парламентов.

...Мир столь плохо устроен, что разумный и честный человек не может не бороться против существующих общественных систем.

В политике, теологии и юриспруденции - буржуа должны перестать править, должны быть радикально искоренены из человеческого общества - такова цена его спасения, его освобождения, его окончательной гуманизации, - тогда как научные абстракции, напротив, должны занять свое место не для того, чтобы править, в соответствии с губительной для свободы мечтой философов-позитивистов, но для того, чтобы освещать его спонтанное и живое развитие.

Наука - это лишь всегда неполная и несовершенная абстракция этого движения. Если бы она стремилась навязать себя ему как отвлеченная доктрина, как правительственная власть, она бы его обеднила, извратила и парализовала.

...Священники, политики, юристы, экономисты и ученые должны перестать управлять народными массами. Весь прогресс будущего - здесь. Это жизнь и движение жизни, индивидуальное и социальное действие людей, которым дана полная свобода. Это абсолютное затухание самого принципа власти.

Таким образом, у социальной массы не будет больше вне ее, так называемой - абсолютной истины, которая ее направляет и ею правит, будучи представленной индивидами, очень заинтересованными в том, чтобы сохранить науку исключительно в своих руках, потому что она дает им могущество, а с могуществом - богатство, возможность жить трудом народной массы.

Так ли, "бессмыслен" бунт "пассионарных" маргиналов?

...Бога нет, и его существование совершенно невозможно, так как оно несовместимо с нравственной точки зрения с

имманентностью, или, говоря еще более ясно, с самим существованием справедливости, а с материальной точки зрения - с имманентностью, или существованием естественных законов, или каким-либо порядком в мире - оно несовместимо даже с самим существованием мира.

Кто первый вернется к архаическим основам всеобщей религиозности - к ее пассионарности, анархисты-революционеры или масонские партии Америки и Европы? Мир, двигая телесами, жаждет сильного Хозяина и идеологии Вселенского "Царствия Божьего", и как сказал Прудон, - пора "Царствие Божие" воплотить в реальность. Прудон был прав, когда говорил, что социализм не ставит другой задачи, кроме как рационально и действительно реализовать на земле иллюзорные и мистические обещания, осуществление которых отослано религией на небо. Эти обещания сводятся к следующему: благосостояние, полное развитие всех человеческих способностей, свобода в равенстве и в мировом братстве. А ему, предлагают в качестве Иллюзии Единства Мира - жалкий буржуазный "прожект" обветшалых "гобеленов" - в виде "Декларации независимости Америки", или лозунги: "Свобода, Равенство, Братство" Старой буржуазной Французской Революции, - за которыми ничего и никто не стоит! Кто первый найдет рычаг Единства мира, какая Единственная Истина восторжествует - вот поиски современных революционеров. Сплотить этот мир в одну непобедимую, всесокрушающую силу - в этом вся анархистская организация, конспирация и задача.

Глава N16

Афина Паллада

Афина Паллада, Минерва - воительница ради будущего, богиня мудрости, дочь Зевса. Её предназначение - склонить на свою сторону Аполлона, провидящего бога. Аполлон, будучи богом ритмов и поэтического слога, может связывать обещанием также богинь судьбы, прорекая, навязывает будущее.

Бытие воздействует на мужчин женщиной. Она - побудительный аспект его активности. Для людей, как и для всего того, что существует, действительно существовать - значит только проявляться.

Атеизм революционера тоже имеет женскую природу. Революция это религия ради иного будущего. Один, Единое, единобожие превращается в два - дуализм, борьбу добра и зла, мужское и женское, Свет и Тьму, а два превращается в три. Где третий будет - светоносный бог Гермес, Люцифер, высвечивающий истинное бытие.

Пришло в Европу христианство, я бы сказал - библейство, забыты вечно юные боги ради жестокосердного и карающего Бога "иного". Сатана, в христианской традиции - первый революционер.

Вот в чем состоит сокровенное бытие: оно полностью внешнее и вне его нет ничего, сокровенное Бытие вещей, вымышленное метафизиками к большому удовлетворению теоЛогов, и объявленное - действительным самой позитивной философией, - есть Не-Бытие, равно как и сокровенное Бытие Вселенной, Бог, есть также Не-Бытие; все, что имеет действительное существование, проявляется целостно и всегда в его свойствах, его отношениях или его деяниях.

Происходя от этой внешней причинности, свойства вещи навязываются ей; они, рассматриваемые все вместе, составляют ее вынужденный образ действия, ее закон.