Черные пески

Живетьева Инна

Марк ругался и лез, цепляясь напряженными пальцами за каменные изгибы, выискивая малейшую щель, куда можно всунуть носок сапога. До крови ободрал правую ладонь, саднило так, что хотелось спрятать ее под мышку и заскулить. Стена все выше поднималась перед глазами. Дно словно и не приближалось, так же терялось в темноте. Вниз Марк старался смотреть пореже, а то сразу подкатывал к горлу тошнотворный комок. Хорошо хоть, веревка разматывалась свободно, не застревая.

– В ухо дам, - прошептал Марк.
– Враг я ему или нет? С каким наслаждением я дам ему в ухо! Слышишь, ты,

Орел? Обязательно дам! Все обойдется, правда? Ты подождешь, когда вылезу. Ты же не шакал какой, чтобы меня тут угробить.

Под ногой оказалась неожиданно широкая площадка. Марк остановился, покрепче ухватился левой рукой, правую же поднес к лицу. Вот ведь гадость какая! Еще и ноготь зацепил, чуть не сорвал. Пососал грязный палец, пытаясь унять боль.

– Дам в ухо!
– пробурчал невнятно.

Больше всего Марка бесило, что он ползет по этой скале не столько ради Темки, сколько из-за этого Дина, чтоб ему пусто было! Как представил, поедет с Орлиной горы, оставляя Митьку без надежды, мерзко стало. Вот уж вышло бы по князю Кроху: нет у байстрюка чести. Если предавать таких, как Дин, - лучше уж сразу в обрыв вниз головой.

Ну и где тут орлиное сердце? Кажется, под левой ладонью теплее, чем под правой. Значит, туда. Варрас говорит, даже жарко будет. Марк переполз левее, еще. Мягко толкнулось под рукой, и даже испарина прошибла. Вроде ждал, что так будет, но оказалось страшным услышать бьющийся в камне пульс. Прижался к скале всем телом, ловя далекие колебания. Пульс бился редко, реже, чем у самого Марка - один удар на его пять. Живой. Создатель, и в самом деле - живой!

Марк осторожно двинулся дальше, туда, где становилось теплее и явственнее пульсировало. Ниже и левее, еще немного. Камень стал таким горячим, словно Марк держал под брюшко щенка. Под ноги попалась удобная ложбинка, в ней тоже эхом отдавался пульс. Встал, подтянул веревку, чтобы чуть провисала. Ну, помоги, Создатель!

– Я пришел, - негромко сказал Марк и глянул вверх. В переплетении трещин и каменных выступов он не смог угадать силуэт орлиной головы, и просто прижался щекой к теплому, пульсирующему.
– Слышишь, я пришел. Я враг Эмитрия Дина. Я прошу за него.

Биение сердца в камне - все тот же один удар на пять Марка.

– Ты слышишь меня? Орел-покровитель!

Трудно удержаться, мешают толчки, и Марк плотнее вжался в скалу.

– Ну ответь же! Я враг Эмитрия Дина, я прошу за его род. Я прошу за него самого. Вернись.

Пальцы устали цепляться за каменное перо. По шее ползут капли пота, стекают между лопатками. Нет, не слышит Орел. Варрас говорил, нужно прижаться сердцем - к сердцу. Может, Марк просто не дошел? Он сдвинулся ниже, распластываясь по горячему камню. Вроде, колебания стали сильнее. Под левой ногой так и вовсе бьется, даже ступать страшно, точно на живого птенца. Значит, еще ниже.

От горячего камня кровь запеклась на ладони. Все труднее ловить уступы, они ускользают из-под ног. Вдруг Марка дернуло, не пуская вниз. Веревка застряла. Он начал потихоньку тянуть ее, то плавно, то рывками. Шуршало, сыпалось в запрокинутое лицо, но веревка не ослабевала. Пот мгновенно высох

на спине: кончилась! Ее просто-напросто не хватило. Совсем немного, чтобы прижаться сердцем к сердцу окаменевшего Орла.

Глаза Шакала светились, переливаясь от янтарного до алого. Они завораживали, и Митька с трудом отвернулся. Теперь отблеск шакальих глаз чудился в сиянии Песков.

Дарек ухмылялся, он не сомневался в своей победе, и Митьке стало тоскливо: что толку от тренировок с разными придумками, если Шакал сейчас облизнется - и меч станет тяжелым, подогнутся от слабости ноги, заколотится суматошно сердце, собьется дыхание. Митька снова глянул на Шакала. Показалось, что и зверюга усмехается: нету у тебя покровителя, нету.

– Чего тянешь?
– подхлестнул Дарек.
– Мне не терпится убраться отсюда.

– Орел-покровитель! Да услышь же меня! Ты, истукан каменный!

Не слышит. Хоть заорись, вжимаясь всем телом в скалу.

– Дин же погибнет. Последний из твоего рода.

Пот заливал глаза, и Марк потерся лицом о плечо. Что же теперь, так и возвращаться? Он запрокинул голову. Там, высоко, небо перерезано краем ущелья; стягиваются тучи, обещая грозу. Наверное, Темка и Митька тоже смотрят, ждут.

Марк нашарил на поясе нож, тот самый, с Оленем, отданный ему когда-то на Орлиной горе. Бить по веревке с размаху не стал, пусть так делают те, кто боится передумать. Аккуратно начал перерезать волокна. Веревка сопротивлялась долго, Марк выбрал крепкую. Повисла. Что же, может, он еще успеет дотянуться.

Пополз. Теперь спускаться страшнее. Как глупо было бы сорваться именно сейчас! Вон он, чуть выпуклый камень. Пульсирует так, что заметно глазу. Марк прижался к нему, подстраиваясь в ритм: пять ударов его сердца на один Орла.

– Теперь ты слышишь меня? Я враг Эмитрия Дина. Слышишь? Я пришел. Пожалуйста, лети. Помоги ему. Он погибнет без тебя!

Показалось, каменное сердце забилось сильнее, сбился ритм.

– Давай!
– крикнул Марк.
– Взлетай! Сейчас же! Немедленно! Ну!

Только что под руками был шершавый камень, и вдруг стал гладким и скользким. Исчезла опора, и Марк полетел вниз, покатился по упругим перьям. Он пытался удержаться, но пальцам не за что было зацепиться. Крыло расправилось, поднялось - Марк покатился кубарем на птичью спину. Мелькнула перед глазами гладкая скала, потом небо - высокое, бесконечное. Он еще успел увидеть запрокинутую орлиную голову, а потом ударил порыв ветра, толкнул. Небо пропало - его заслонили огромные крылья. Громкий клекот прокатился по ущелью, сменился шумом ветра в ушах. Марк падал.

Митька шагнул к Дареку - и тень накрыла Пески, дохнуло прохладным ветром. Орел опустился рядом с князем Дином, раскрыл крылья и двинулся на Шакала. Тот зарычал, вздыбил шерсть на загривке, но все же попятился, пригибаясь.

– Орел-покровитель!
– крикнул Митька. Дарек отбросил меч, замотал головой.

– Я отменяю поединок! Слышишь, отменяю!

– Подними, - кивнул Митька на оружие.
– И дерись. Ну?

– Я отказываюсь.
– Дарек скрестил руки на груди. Шакал спрятался за его ноги, заскулил.