Черные щиты
Шрифт:
— Многие из них наверняка предпочтут свои шатры, — сказал Гейл. — Эмси привыкли жить на открытом воздухе.
— Пусть делают, что хотят. Я был бы рад угодить тебе получше, но, как ты сам понимаешь, обстоятельства не способствуют веселью.
— Я заметил на стенах куда больше стражи, чем в первое посещение Касина. Неужели Гассем угрожает твоей столице?
Пашар вздохнул:
— Нет, это не Гассем. Тот засел во Флории и наслаждается, присвоив себе остатки моего некогда прекрасного флота. Я вел себя как последний болван, Гейл. Гордыня и тщеславие толкнули меня, не дожидаясь твоей помощи, напасть
— И впрямь, для веселья нет причины, — заметил Гейл. — Но я бывал в Омайе. Население ее невелико и состоит в основном из пастухов, а не купцов и земледельцев, как в Невве. Вы наверняка без труда сумеете разобраться с Омайей после того, как покончите с Гассемом.
Пашар улыбнулся.
— Ты стал мудрым правителем, мой друг Гейл. Это славно. Но когда я думаю о том, что Гассем и Оланд могут объединиться против меня, то, скажу честно, меня охватывает страх. Не знаю, что сейчас творится в Чиве, но ясно, что на их помощь рассчитывать нечего, после того как флот потерял в битве у Флории два драгоценных штурмовых катамарана короля Дивазом.
Они прошли в небольшой зал, где был накрыт стол с закусками. Пашар усадил гостя за маленький столик, а сам устроился напротив. Одной стены в помещении не было, и перед Гейлом открывался вид на очаровательный внутренний дворик с журчащим в центре фонтаном.
— Да, ты и правда в отчаянном положении, король Пашар, — произнес Гейл. — Но я пришел помочь тебе одолеть Гассема. Мои земли, как и твои, граничат с Омайей. Через это государство пролегают наши торговые пути на северо-запад. Ни у меня, ни у тебя нет мирного договора с Омайей, но пока в мои ближайшие планы не входит портить с ней отношения. Я пришел сюда по твоей личной просьбе, чтобы помочь отразить вторжение островитян.
— Или все же свести старые счеты с Гассемом? — не удержался от язвительного замечания Пашар.
— Он — наш общий враг! Я никогда не повел в бы Невву войско только ради того, чтобы отомстить Гассему.
— А если Оланд все же объединится с Гассемом, то война против них станет нашим общим делом? — продолжал настаивать Пашар.
— Что ж, в таком случае мне придется пересмотреть свои отношения с Омайей.
В распоряжение Гейла были отданы просторные покои, и он отправился туда, чтобы хоть немного отдохнуть перед пиршеством. Когда он вошел, слуги отвесили ему низкий поклон, и тут он увидел еще одного старого знакомца.
— Шаула! — Мужчины крепко обнялись.
— Друг мой Гейл! — Писец отстранил от себя от короля Равнин на вытянутую руку, чтобы как следует разглядеть его. — Вид у тебя не самый королевский… Садись, и давай выпьем! Ты не против, если мы обойдемся без церемонных любезностей? Мне так хочется поведать тебе обо всем, что произошло со времени нашей последней встречи, но сперва я обязан рассказать тебе о последних событиях.
— Все верно, Шаула. Ты был у стен Флории?
— Еще бы! Это не было настоящим морским сражением, впрочем, ты наверняка уже слышал об этом. Я не слишком разбираюсь в военной науке, так
Гейл покосился на вновь прибывшего.
— Я уже знаком с капитаном Харахом.
Тот присоединился к собеседникам.
— Я не знаю, что тебе рассказал король Пашар, — промолвил Шаула. — Но едва ли он рискнул назвать вещи своими именами.
— Он сказал, что вел себя как последний болван, — без обиняков ответил Гейл.
— Он слишком строг к себе, — возразил Харах. — Он просто человек в возрасте, которому хочется думать, что он все еще тот бравый вояка, каким был тридцать лет назад. И даже после первого поражения он не мог поверить в то, что его одолел какой-то невежественный дикарь.
— Расскажите обо всем, что вам известно, — попросил Гейл.
Невванцы поведали ему о приготовлениях к морскому походу, самом походе и катастрофе, его завершившей. Гейл иногда задавал вопросы, интересуясь их оценкой происходившего: ему хотелось знать точку зрения различных сторон.
— Все обстоит куда хуже, чем я ожидал, — проронил Гейл, когда рассказ был закончен. — Король Пашар не упомянул ни о том, что Шаззад, спасая его, попала в плен, ни о том, что все офицеры на борту его флагмана были убиты. Шаула, мне понадобятся твои лучшие карты северных районов Неввы, где ты должен обозначить территории, захваченные Омайей.
Писец поднял с пола обтянутую кожей шкатулкой и поставил его перед собой.
— Все здесь.
— А чем, вообще, заняты сейчас омайцы? Они захватили еще какие-нибудь земли?
— Нынче утром гонцы доложили, что омайцы по-прежнему держатся к северу от Змеиной реки.
— Они хорошие воины? — спросил Гейл.
— Я больше сражался на море, — сказал Харах. — Но нам говорили, что омайцы предпочитают вести в бой легкую пехоту: пращников, лучников, метателей дротиков. Немногочисленные копейщики вооружены длинными пиками и маленькими щитами. Омайская армия легка на подъем и передвигается очень быстро.
— А они используют конницу? — поинтересовался Гейл.
— У них имеются отряды легковооруженных всадников, — ответил Шаула. — Число их не постоянно, но не превышает двух-трех тысяч. Правители Омайи всегда содержали небольшую регулярную армию, а остальную часть составляют рекруты и наемники. Поэтому трудно предположить заранее, сколько воинов будет в их распоряжении. Должно быть, королю Оланду удалось заручиться поддержкой большей части своих вельмож, если он осмелился напасть на Невву.
— Видно, осмелели после поражения прошлого нашей армии, — предположил Харах. — А узнав о разгроме под Флорией, могут обнаглеть еще больше.
— Король страшится союза Гассема и Омайи. Вы думаете, это возможно?
— Увы, да, — вздохнул Шаула. — Хотя цели у них слишком разные, так что не исключено, что они начнут драться друг с другом. И все-таки если они объединятся, то Чива тоже не останется в стороне, пожелает захватить наши южные земли, и тогда в войну будут втянуты уже четыре силы.
Гейл задумчиво помолчал, а затем воскликнул:
— Никак не могу поверить, что виной всему — мой молочный брат Гассем, над глупым тщеславием которого смеялись все младшие воины шессинов! Похоже, он не уймется, пока не втянет в войну весь мир.