Черные Шипы
Шрифт:
— Она была там, — говорю я прямо.
— Мне все равно. Единственное, что сейчас имеет значение, это то, что она ушла и перестала пудрить тебе мозги. Это не тот Себастьян, которого я вырастила.
— Себастьян, которого ты вырастила, — всего лишь образ, бабушка. Он никогда не был настоящим.
— Даже лучше. Это единственный Себастьян, которого следует показывать на публике. Дочь швеи не твоего уровня, понимаешь?
Я ничего не говорю, потому что если скажу, то буду кричать как сумасшедший.
Желая избавиться от нее, я притворяюсь
Теперь, когда она позаботилась о том, чтобы ее драгоценный наследник не умер, она просто будет жить дальше, как ни в чем не бывало.
Подавив стон боли, я тянусь к телефону на краю стола. Нейт принес его раньше, прежде чем отправиться заниматься одним из своих дел.
Я включаю Wi-Fi, и одновременно накапливается тысяча пингов. Сообщения от Оуэна, Ашера и даже Рейны. Другие друзья. Другие люди.
Как раз в тот момент, когда я собираюсь очистить все уведомления, я кое-что замечаю.
Кое-кого.
Сообщение от Наоми, и ему исполнился день.
Выпрямляясь, я игнорирую боль и нажимаю на него быстрее, чем когда-либо в своей жизни.
Наоми: Я в порядке. Я выжила. Едва ли. Но я кое-что там потеряла, Себастьян. Я потеряла часть себя, которую, думаю, никогда больше не найду. Я просто делаю все возможное, чтобы быть рядом с мамой. Она решила провести свои последние дни в Японии, и я последовала за ней. Это место привязалось ко мне, и я не думаю, что захочу уезжать, даже после того, как мамы не станет. Не пытайся найти меня, потому что как только ты это сделаешь, я снова сбегу. Я больше не могу смотреть на твое лицо, не вспоминая, что со мной случилось. Я продолжаю задаваться вопросом, стоило ли спасать тебя такой ценой, или может, это тебе следовало быть тем, кто пожертвовал бы собой. Я никогда не узнаю ответов на эти вопросы, но я точно знаю, что все, что я чувствовала к тебе, исчезло в тот момент, когда я приняла удар за тебя. Я никогда больше не смогу быть с тобой, не испытывая боли, и поэтому я прекращаю все, что у нас было. Живи хорошо.
Чем больше раз я перечитываю его, тем сильнее сжимаю телефон, пока костяшки пальцев не белеют.
В конце концов, мой кошмар не был ошибкой.
Они изнасиловали ее.
— Бля… — бормочу я с болезненным стоном, когда моя грудь сжимается так сильно, что невозможно дышать.
Я хватаю в охапку свою больничную рубашку в том месте, где находится мое сердце, и прерывисто дышу.
Безобразие ситуации похоже на тяжесть на моей груди, но я не позволяю обстоятельствам управлять мной.
Я нажимаю кнопку вызова и подношу телефон к уху. Я удивляюсь, когда он звонит. Я не знаю, почему я думал, что она выключила свой телефон.
Мой пульс учащается с каждым звонком. Как только я думаю, что звонок перейдет на голосовую почту, она берет трубку. — Алло?
Мое сердце колотится о грудную клетку, и часть удушья проходит.
Я
Резко втягивая воздух, я произношу единственные слова, которые чувствую глубоко в своих костях. — Детка… Прости.
— Ты тот, кто сказал никогда не извиняться за то, к чему ты никогда не прикладывал руку, — ее голос апатичный, бесцветный, и я чертовски ненавижу это.
Я ненавижу, что она чувствует себя далеко — как физически, так и эмоционально.
— Но я не смог защитить тебя, и ты винишь меня за это. Я все прекрасно понимаю.
— Ты ничего не понимаешь. Тебя там не было.
— Но сейчас я здесь, и я буду рядом с тобой.
— Ты мне не нужен.
— Но ты мне нужна.
— Это твоя проблема, а не моя.
— В этом сообщении говорил гнев. Я знаю, что тебе не все равно.
— Нет. Я поняла, что нет.
— Ты сказала, что любишь меня, Нао.
— Я думала, что да, но это была пыль в глаза.
— Ты обещала, черт возьми, выйти за меня.
— Ты же не думал, что я это имела в виду, не так ли? Я была измотана и находилась на пределе своих физических возможностей и в то время сказала бы что угодно.
— Детка… Послушай меня…
— Нет, пришло время выслушать меня. Я покончила с тобой, Себастьян.
— Но я еще не закончил с тобой, — рычу я в трубку. — Я никогда не закончу с тобой, ты меня слышишь? Ты можешь сбежать на другой конец земного шара, а я последую за тобой и снова сделаю тебя своей. Я буду преследовать тебя снова и снова, пока ты не поймешь, что не сможешь убежать от меня. Я имел в виду именно это, когда сказал, что ты моя, и я не собираюсь допустить чтобы это закончилось.
— Все кончено, — ее голос понижается, впервые теряя свой апатичный тон, когда она бормочет: — Это факт.
Телефон отключается. Звуковой сигнал, указывающий на окончание разговора, эхом отдается в моем ухе, как бушующая гроза.
Моя рука сжимает устройство, и я смотрю на него, как будто сжав его крепче, я снова вызову ее голос.
Но я знаю, что этого не будет, не тогда, когда последние слова, которые она сказала, эхом отзываются у меня в ушах.
Это факт.
Наоми только что использовала стоп-слово и полностью стерла меня из своего мира, как будто меня, блядь, никогда не существовало.
Глава 14
АКИРА
Дорогая Юки-онна,
Я не знаю, почему я продолжаю писать тебе в этот момент.
Ты не только вычеркнула меня из своей жизни, как будто меня там никогда не было, но еще и отнеслась к нашим отношениям как к несуществующим.
Это то, что ты делаешь с людьми, которых знаешь? Ведешь себя так, как будто они ничего не значат?
Потому что у меня рана в середине моего черного сердца, и из нее вытекают на клавиатуру темные чернила. Я виню тебя за это, между прочим.