Черные стрелы
Шрифт:
Ни измененные, ни Тенро не проронили ни единого звука.
Охотник стоял почти неподвижно, слабо раскачиваясь из стороны в сторону. Он поднимался на носки и снова вставал на пятки, слушая гул набата, звенящего в такт с ударами его собственного сердца и пробуждая запрятанные вглубь сознания инстинкты убийцы.
Мгновение тянулось мучительно медленно и, когда первая дождевая капля упала на лезвие наэрского меча, рассыпавшись десятками крохотных брызг, Гед взмыл в воздух, а его мертвый приятель, наоборот, рванулся к человеку напрямик.
Тенро
Когда Харгат оказался близко настолько, что нос охотника уловил исходящий от него смрад, Тенро немного сместился в сторону и, стремительно повернувшись вокруг, распорол бок твари от середины живота до позвоночника — прежде чем покинуть рану, сталь недовольно заскрежетала о кость.
Проворно отступив назад, человек первым атаковал приземлившегося рядом Геда, поднырнув под его когтями и оставив на ноге глубокую рану, из которой сразу же потекла черная кровь.
К этому моменту Харгат пришел в себя и твари вместе набросились на охотника.
Измененные обладали мощью и скоростью, что превышали возможности человека, но за два года войны с ними Тенро понял, что тварями руководят лишь низменные инстинкты. Измененные были одержимы злобой и ненавистью ко всему живому и желали лишь одного — крови.
Теряя разум, даже те, кто ранее был человеком, становился похожим на обезумевшего дикого зверя, а вот о повадках зверей, Тенро знал многое: они любили обездвиживать или замедлять жертву, поражая сначала конечности и выматывая ее, чтобы потом с наслаждением сомкнуть клыки на горле.
Вот и сейчас, измененные прыснули в стороны. Они начали стремительно скакать вокруг своей жертвы, стремясь сбить ее с толку.
Темп движений Тенро вновь сменился. Теперь охотник, медленно переставляя ноги, поворачивался так, чтобы видеть сразу двух тварей. Он знал, что как только один из противников окажется вне поля зрения, они нападут.
Так оно и случилось.
Когда Харгат внезапно рванулся вперед, стремясь подсечь охотнику ноги, тот был к этому готов. Отпрыгнув с ловкостью, которой позавидовала бы любая белка, Тенро рубанул мечом по облезлой голове и почти успел увернуться от налетевшего на него Геда.
Но измененный оказался быстрее.
Врезавшись в плечо мужчины, тварь отбросила его назад, сбив с ног. Сделав два кувырка назад, охотник пружинисто вскочил на ноги, выставив перед собой сразу два клинка, на которые и налетел прыгнувший следом за ним Гед — как и звери, измененные часто бывали нетерпеливы.
Создание тумана напоролось на острые лезвия, без труда вошедшее ему в живот по самую рукоять. Зарычав от злости, Тенро приподнял тварь над землей, чувствуя, как ледяная кровь сочится из ран на рукояти мечей.
Когтистые лапы метнулись к его лицу и охотник, напрягая мускулы, с силой развел руки в стороны резким рывком. Сначала к его ногам рухнула нижняя часть тела измененного, а затем
Слева от Тенро с непонятным хлюпающим звуком Харгат вскочил на ноги, казалось, не замечая того, что его голова рассечена едва ли не наполовину. Измененный бросился было на человека, но запутался в своих собственных потрохах, вывалившихся из раны на боку. Он рухнул на землю, где его и настигли клинки Тенро, войдя точно в затылок и развалив голову пополам.
Бой закончился, но набат продолжал греметь и его тоскливый звон разносился очень далеко, в пугающем безмолвии ночи.
Усилием воли, заставив ноющее тело двигаться, Тенро побежал к дому, чувствуя мрачную решимость и еще что-то, о чем он давно успел позабыть — ощущение свободы в бою.
С каждым шагом гул колокола становился все отчетливее и в него начали вписываться крики боли, отчаяния и страха. Звенело оружие, пели стрелы и слышались обрывки приказов. Кажется, голос принадлежал Гуру.
Когда Тенро выскочил из-за угла, то увидел, как в дом его отца отчаянно пытаются забиться местные жители. Женщины, дети и старики столпились у дверей, затравленно оглядываясь назад, где мужчины старались сдержать прущих сквозь выломанные ворота тварей.
С бледным, словно свежевыпавший снег лицом, Ульн пытался как-то организовать отступление, но его никто не слушал. Испуганный не меньше остальных пилигрим тщетно взывал к своему богу и просил Его милости, помогая подняться тем, кто упал на пути к дому старосты.
Непонятно как, заметив Тенро, Ульн дрожащей рукой указал ему на главные ворота, после чего, подхватил чьего-то плачущего ребенка и опрометью бросился к дому, на ходу шепча слова молитвы.
Охотник проследил в указанном жрецом направлении и едва не застонал, когда увидел два огромных силуэта черных медведей. Поднявшись на задние лапы, они разбрасывали мужчин, словно ветер сухие листья и страшные когти измененных хищников блестели от человеческой крови.
Мощь этих созданий была такова, что даже зачарованное оружие не убивало их, когда наносило незначительные раны. Несколько теней перемахнули через частокол и сразу же бросились в самую гущу боя, выхватывая людей и впиваясь в их плоть клыками, а где-то за стеной вознесся к безразличному небу замогильный волчий вой и Тенро знал — обычное животное не способно издавать подобных звуков.
Взревел один из черных медведей, чей густой мех покрывало множество ран, из которых сочилась густая, будто смола и темная как ночь кровь. Измененная тварь наотмашь ударила мохнатой лапой…
Раздался треск ломающихся костей и обмякшее тело кого-то из деревенских, пролетев над сражающимися, упало в трех шагах от Тенро. Спутанные волосы и ужасный шрам на лице не позволили охотнику опознать мертвеца, но вот стремительно затягивающиеся тьмой глаза заставили его действовать.
Подпрыгнув к изменяющемуся мужчине, Тенро двумя ударами отсек ему голову, после чего бросился на помощь тем, кто был еще жив.