Черные ястребы
Шрифт:
– Черт, черт. Неужели все так плохо? – бормотала Франтишка, в отчаянии сгибая металлическую линейку.
И тут среди газет, лежавших на столе, что-то щелкнуло-затрещало, а затем отозвалось искаженным маломощным динамиком голосом главаря банды «Черных ястребов».
– Казим, ты меня слышишь? – наступила пауза. – Да ответь же. Б… не слышит. – Следующие слова уже предназначались явно не Казиму, а кому-то, кто стоял с говорившим рядом. – Так что это получается, я его рацию со стола взял, а свою потерял, что ли? Казим! Не слышит, б… – Вновь что-то щелкнуло, и голос Руслана исчез.
Франтишка взволнованно дышала.
Франтишка торопливо засунула трубку в нагрудный карман и решительно посмотрела на дверь.
– Сейчас или никогда, – проговорила она тихо.
Казим особо не спешил возвращаться. Время, проведенное в одном помещении с Франтишкой, ее вкрадчивый голос, соблазнительные формы, легко угадывающиеся под облегающими джинсами, действовали на молодого кавказца тлетворно. Он уже чувствовал, что еще немного – и не выдержит, начнет приставать к пленнице. А главарь за это по голове не погладит. Руслан всегда четко и однозначно разделял бизнес и личное. Если бабу взяли в качестве заложницы, то именно как с заложницей с ней должны и обходиться.
Вода в ведре переливалась через край, брызгала на пыльные ботинки. Автомат раскачивался на плече, кавказец неторопливо шел к дому. За решеткой в «каменном мешке» по-прежнему мирно дремали заложники-мужчины. Никаких тебе претензий, никаких протестов. Люди вроде бы просто терпеливо дожидались, когда решится их участь. Жизнь казалась Казиму вполне спокойной и счастливой. Он поправил автомат на плече, пригладил взъерошенные горным ветром волосы, отодвинул щеколду и вошел в дом. Сделав пару шагов, кавказец остановился в недоумении – Франтишка исчезла, просто растворилась в воздухе. Спрятаться здесь было практически негде. Окна, как путь побега, можно было сразу отбросить. Их специально сделали маленькими – взрослому человеку не пролезть.
Под сердцем нехорошо екнуло. А затем Казим, сообразив, быстро обернулся. Но было уже поздно. Франтишка за его спиной успела выскользнуть за открытую дверь и тут же задвинула толстый брус дубовой щеколды.
– Стой! Не дури! – Казим все еще не терял надежды, что легко сможет вырваться наружу, ударил ногой в дверь.
Дверная коробка вздрогнула, но выдержала, лишь из щелей посыпались мелкие камешки.
– Открывай, сучка!
Кавказец разогнался и что было силы ударил плечом в дверное полотно на уровне щеколды. А затем разразился длинным и замысловатым проклятием, обращенным к тому плотнику, который со знанием дела изготавливал дверь. Сработано было на совесть. Последовало еще несколько ударов – таких же безрезультатных, как и предыдущие.
– Твою мать. – Казим бросился к маленькому окошку, сорвал занавеску, но наружу удалось просунуть только голову.
Увидел он немного, но и этого было достаточно, чтобы изойти злобой. Из-за неровного угла дома он мог видеть край решетки «каменного мешка». К Франтишке из-за арматурных прутьев тянули руки ее коллеги, а она чем-то ковырялась в навесном замке.
– А ну стоять, пристрелю всех на хрен! – взревел молодой кавказец, понимая, что задумали заложники.
Но выполнить угрозу ему не удалось.
Кавказец решил не рисковать. Шустрая девушка вполне могла подкрасться незамеченной и попытаться завладеть высунутым в маленькое окошко автоматом. Разъяренный Казим стал посреди чисто убранного дома. На полу еще виднелись следы влажной тряпки. Он вдавил спусковой крючок – загрохотала очередь. Пули впивались в толстые доски двери, откалывали щепки, но полотно держалось на прежнем месте. Казим стрелял, пока не кончились патроны в рожке, и тут же присоединил новый. Однако сдержался, не нажал вновь на спуск, ведь было ясно – чтобы вынести дверь, нужен не автомат, а крупнокалиберный пулемет.
Он стоял посреди помещения и смотрел вверх на закопченные, почерневшие балки стропил, словно собирался повеситься, вот только раздумывал, где взять веревку.
Сагнер, обламывая ногти, ковырялась в замке согнутой проволочкой, следуя советам руководителя группы метеорологов – профессора Лукаша.
– Франтишка, этот замок очень простой. Нужно только подковырнуть одну железячку, и он откроется. Я сам видел, как это делается. Вот если бы мог дотянуться… засунь поглубже и поверни по часовой стрелке.
– Отличный совет, пан профессор, если знаешь, как им воспользоваться, – срывающимся от волнения голосом проговорила лаборантка Сагнер. – Кстати, откуда у вас моя заколка? Я ее уже три дня не могу найти.
Водичка и Кржован напряженно переглянулись. А Лукаш примирительно произнес:
– Господа, давайте обсудим это в другой раз. А сейчас не мешайте Франтишке. У нее должно получиться. Ты же у нас умница.
– Умница я в другом. Чужие замки – не мой профиль. Этому меня не учили. – Франтишка, насколько могла, засунула согнутую заколку во внутренности замка, лицо ее посветлело. – Кажется, зацепила. – И она осторожно начала поворачивать проволочку.
Девушка настолько сосредоточилась на своем деле, что уже не смотрела по сторонам, практически выбросила из головы мысли об опасности.
– Франтишка! – крикнул Лукаш, грубо толкнув ее ладонью в плечо.
– Да я же чуть… – Сагнер, не удержав равновесия, упала на землю.
И вовремя. Плоские сланцевые плиты и дерн, покрывавшие крышу «сказочного домика», вздыбились, посыпались вниз. В образовавшемся проеме появился переполненный ненавистью Казим. Он вскинул автомат и дал короткую очередь. Со скалы над головой Сагнер посыпались мелкие выколотые осколки камня. Пули, фыркая, рикошетом разлетались по разным направлениям.
– Мамочка. – Франтишка, бросив заколку, на четвереньках заползла за кусты.
Мужчины на всякий случай подались в глубь «каменного мешка» – никому не хотелось умирать. Взбешенный Казим расширил проем и выбрался на крышу.
– А ну, выходи! – крикнул он, целясь в кусты. – Считаю до трех. Не выйдешь – стреляю. Три, два… – не успел кавказец произнести «один», как Франтишка метнулась из-за кустов, в три прыжка преодолела расстояние до ближайшей скалы, исчезла из виду. – Вот же дрянь. – Казим сделал неосторожный шаг, ступив на высохший дерн крыши.