Чёрные зеркала
Шрифт:
— А давай по-другому, — Свен поднял ладонь, призывая всех к тишине. — Брайс, хочешь назад? Могу помочь тебе распрощаться с компанией изгоев и вернуться в ряды победителей. Как тебе такая идея, Брайс Райзен?
Хотелось крикнуть: «Не слушай, это ловушка!», но я молчала. Свен обещал то, о чем Брайс отчаянно мечтал. Разве возможно переубедить изнывающего от тоски парня, когда нет ни единого шанса предложить ничего равнозначного? Ничего, кроме ордена. Но это долг, а не дар. Брайс ведь и раньше совмещал обязанности защитника с ролью дружка главных
— Всё просто, мой старый друг, — Свен заговорил покровительственно. — Нужно сделать одну единственную вещь и, обещаю, темные примут тебя с распростертыми объятиями. Забудут и сестричку-полуцвета, и дружбу с изгоями. Вот тебе задание, Брайс Райзен. Сними с неё, — он указал пальцем на меня, — парик. Да-да, это не настоящие волосы. Настоящие сгорели стараниями глупых первогодок.
Жар прилил к лицу, будто на меня снова надвигался огненный шторм. Тот самый, что лишил шевелюры. А ведь Брайсу достаточно протянуть руку. Нет, без боя я не сдамся. Не на ту напали. Глядишь, побочка поможет. Но что за идиотская ситуация! И унизительная к тому же…
— Ну же, Брайс, смелее, — подначивал Свен.
А Брайс… Брайс стоял столбом. Красный и злой. Свен сам не понимал, как его подставил. Откажется — так и останется изгоем до последнего дня в Гвендарлин. Пойдет на поводу, получит от ордена, особенно от Ульриха и Элиаса. Да и девочки добавят.
— Ну? И каков твоей ответ?
Мёртвая тишина и…
— Нет, — выпалил Брайс. — Отвали от меня, Фаули. И от Лилит.
— Ты зарываешься, изгой, — процедил Свен угрожающе. — И совершаешь огромную ошибку.
— О! Какой ты смелый, когда в стороне стоишь! Легко нападать чужими руками!
Я ушам не поверила. Это говорит Брайс?! Брайс, который весь день страдал из-за отсутствия приглашения на вечеринку?!
А он продолжал:
— Легко натравить на Лилит первогодок. Она — в целительском блоке, глупые дети изгнаны, а ты ни в чем не виноват. А самому слабо парик снять? Да ты даже подойти боишься! Только и можешь, что чучелами стращать!
Народ больше не смеялся. Переглядывался, ожидая реакции Свена. Но та последовала не от него. С девичьей лестницы раздались громкие хлопки. На пять ступеней выше медведя стояла Рашель и аплодировала Брайсу.
— Получил щелчок по носу, братик? — поинтересовалась она у Свена. Сделала витиеватое движение рукой, и зверь рухнул на пол, вновь превратившись в безобидное чучело.
Свен перекосился.
— А тебя кто просит лезть, дура?! Проблем захотелось?
Щеки Рашель порозовели от гнева. В подобном тоне с ней никто не говорил. Пусть она теперь и ходила в отверженных, но всё же оставалась первой красавицей Гвендарлин. Красавицей, которой втайне восхищались.
— Не стоит хамить, Свен. Пожалеешь.
— И что ты сделаешь? — он вышел вперед.
Сестрички Свен не опасался. Ее магические возможности он знал с детства и считал, что бояться нечего.
— Убьешь меня, как Дэриана Уэлбрука?
Испуганные возгласы пронеслись во холлу.
— Свен, ты перебарщиваешь, — тихонечко заметил один из дружков.
Но тот пошел в разнос, наплевав на последствия. Вмешательство Рашель спутало все карты, расправа надо мной и «испытание» Брайса провалились с треском. К тому же, Свен не забыл, что сестра сдала его мэтрам. И ради кого? Всё той же меня!
Он жаждал реванша. Любой ценой.
— Рашель обожает строить из себя белую и пушистую. Прямо-таки мягкий зверек, — проговорил Свен нараспев. — Вот только никто не подозревает, что на ее руках кровь. Да-да, вы не ослышались. Я не случайно подозреваю ее в убийстве Дэриана. Рашель однажды почти отняла чужую жизнь. Родителям пришлось здорово раскошелиться, чтобы прикрыть ее грех. Хочешь поведать эту историю миру, сестрёнка?
На лице Рашель отразился страх, но быстро исчез. Она взяла себя в руки. Выпрямилась и спустилась вниз. Встала напротив Свена, готовая к «битве».
— Фаули против Фаули! — крикнул кто-то в толпе, будто «зрителям» предлагалось небывалое развлечение.
Наверное, стоило вмешаться. Что-то предпринять. Я даже сделала шаг вперед, хотя и не придумала способа остановить этих двоих. Открыла рот, но Брайс дернул за рукав.
— Не лезь. Это только между ними. Давно назревало.
И я остановилась. Он прав. Для Рашель, вероятно, это последний шанс низвергнуть Свена в пропасть.
— Не стоит меня провоцировать, — тем временем, проговорила она. — Мне ведомы многие твои тайны.
Но Свен расхохотался. Он не сомневался в победе.
— Старожилы еще помнят Люси Донжер — соседку Рашель на первом курсе. Она проучилась в Гвендарлин меньше семестра. Заболела неизлечимой хворью. Ну, так звучит официальная версия. Кто хочет послушать настоящую? Подозреваю, все. И я расскажу. Всю правду. Да, хворь была. Но организовала ее моя дражайшая сестра. Сыпанула в лицо бедняжки порошок. Аж вся кожа слезла! Даже лучшие целители не смогли помочь. Они спасли Люси жизнь, но несчастная девочка так и осталась уродкой. Вынуждена прятать лицо под вуалью. Кстати, услуги целителей оплачивали наши родители. Рашель повезло, что семья Люси была бедной. Они предпочли огласке деньги. Самим им было нечем платить за лечение дочери. Ну же, Рашель, посмей сказать, что я лгу!
Все молчали. Застыли потрясенные. Это даже не огненный шторм, насланный на полуцвета. Изуродовать полноценного — преступление куда страшнее.
— Ты не лжешь, Свен, — ответила Рашель спокойно. Абсолютно спокойно. — Но и всей правды не говоришь. Да, я изуродовала Люси. Но я не знала, насколько опасен этот порошок. Кстати, его дал мне ты. Велел доказать, что я имею право носить фамилию Фаули. В случае отказа, обещал превратить жизнь сестры-первокурсницы в Гвендарлин в кошмар. Так что родители, оплачивая лечение Люси, защищали не меня одну.