Черным по белому
Шрифт:
Вскоре мы взмыли в облака, и под нами раскинулась ярко-зеленая земля со множеством мелких строений на ней, с деревьями, похожими на высокую травку, и людьми, напоминающими сверху муравьев. Я невольно залюбовалась великолепным зрелищем. Да, ощущение полета великолепно и захватывающе, но сейчас я должна была помнить о том, куда и зачем лечу, и не только помнить, но и решить, каким способом перехватить Синельникова дома и доставить его назад в Тарасов, даже, может быть, против его воли. Иначе парень так и останется ненаказанным.
Уверенный в себе и ничего не подозревающий
По пути к машине Синельников сорвал с куста расцветшую розу и кинул ее выглянувшей из кухни молодой девице, возможно, новой служанке. Настроение у Виктора было самое замечательное. Да и почему бы ему таким не быть, если он умудрился провести всех своих врагов, становился обладателем всего состояния дяди, дочь которого, свою сообщницу, откровенно подставил, бросив в Тарасове на произвол судьбы. Наверняка Виктор думал, что теперь может жить спокойно да радоваться.
Не знаю, сколько времени рассчитывал веселиться и праздновать свою победу Синельников. Он ведь не подозревал, что в машине его ожидает очень хороший сюрприз… в моем лице. Пока он завтракал, я успела подкупить его личного шофера и охранника, блуждавших по двору, и спокойно проникла в салон машины. Сами же ребята накрыли меня какой-то тканью.
Синельников спокойно влез в машину, уселся за руль и, крикнув охраннику, чтобы тот открыл ворота, принялся выгонять машину со двора. Я сидела сзади, скрючившись и не подавая ни единого звука. Мне пока слишком рано было появляться на сцене. Пусть парень покинет пределы дома, тогда уж ему вряд ли кто поможет.
Вскоре ворота оказались позади, и машина размеренно поплыла по ровным волгоградским дорогам в неизвестном мне направлении. Я еще несколько минут подождала, потом тихонько откинула с себя ткань и, усевшись на сиденье за спиной парня, ткнула ему дулом пистолета прямо в шею.
Виктор, совершенно ничего такого не ожидавший, невероятно сильно напугался и даже резко надавил на тормоза, вильнув рулем, отчего машина едва не влетела в ехавшую поблизости светло-серую «Газель».
— Ну что ж ты так нервничаешь, парень? Или не ждал гостей? — с издевкой произнесла я, наблюдая за реакцией Синельникова в зеркало, установленное перед ним. — А я-то думала, ты мне рад будешь. Жаль, видно, я ошиблась.
— Что тебе от меня надо? — намеренно ровным тоном спросил Виктор.
— Что? — переспросила я и тут же продолжила: — Хочу знать, ты убил Лапина и Скрябину? Уверена, что ты, просто хочется личное подтверждение от тебя получить.
— Зачем? — прикинулся глупым Синельников. — Ты же сама все знаешь. Может, поедем лучше сразу в отдел милиции? Сдашь меня, и дело с концами. Или тебе деньги нужны, вот ты и прицепилась?
— Нет, деньги мне от тебя не нужны, — ответила я. — Да и в милицию я тебя тоже не повезу. Во всяком случае — в вашу. Так что, дорогуша, тебе немного не повезло.
Услышав, что в отношении него у меня совершенно другие планы, Синельников напрягся и тяжело сглотнул слюну.
— Тогда что же тебе от меня надо? — слегка испуганно спросил он.
— Чтобы ты кое-куда со мной поехал. А именно — в прелестный город Тарасов. Ты оставил там свою девушку, — насмешливо ответила ему я. — Или ты про нее уже забыл? А она вот, думаю, вполне помнит о тебе.
— Зря ты так меня злишь, — прикинулся непоколебимым Виктор. — Себе же проблемы наживаешь. Давай лучше решим все по-хорошему. Я тебе дам денег, в два, три раза больше, чем ты получишь за мою поимку, и на этом расстанемся.
— Нет, так не пойдет, — даже не задумываясь, ответила я. — Я человек чести, и если что-то обещала, то всегда держу свое слово. Так что мы с тобой сейчас едем по этой дороге прямо. Нас уже ждут.
— Ну и дура! — вспылил Синельников. — Могла бы миллионершей стать. Я ведь все равно выпутаюсь, но потом отомщу. Посмотрим еще, кто последним смеяться будет.
— Мне почему-то кажется, что я, — уверенно заявила я. — Так что крути баранку и смотри на дорогу.
Виктор тяжело вздохнул и направил машину в указанную мной сторону. Я уселась сзади поудобнее, но пистолет от шеи Виктора так и не убрала, понимая, что иначе он быстро расслабится и начнет искать способ сбежать от меня. Нет уж, лучше пусть трясется всю дорогу за свою шкуру, мне так спокойнее будет.
Но Синельников оказался не особо трусливым и даже в таком положении предпринял попытку сбежать от меня. Он сначала вроде бы вел себя тихо и послушно, а когда мы оказались на более оживленной трассе, резко крутанул руль в сторону и приостановился, отчего я невольно, не удержав равновесие, отклонилась в сторону, на несколько секунд убрав пистолет от горла парня. Этого времени ему хватило на то, чтобы выскочить из машины прямо через верх и кинуться со всех ног прочь. Я едва успела сориентироваться — пришлось быстренько перебраться на водительское сиденье, схватиться за руль и нажать на тормоза, иначе в следующую минуту машина, поехавшая под уклон, выехала бы на тротуар, где находились люди.
Затем я быстро оглянулась назад и, увидев, что бежать Синельникову приходится прямо по тротуару, быстро завела его машину, развернулась и на ней кинулась за ним в погоню. Поняв, что так ему от меня не скрыться, Виктор резко свернул в первую же подворотню, и я вынуждена была резко притормозить и, покинув машину, помчаться за ним следом. Синельников пересек двор и, так как тот оказался с одним-единственным входом, нырнул в один из подъездов. Искренне надеясь, что выход на крышу окажется закрыт, я забежала в ту же дверь и стала взбираться по лестнице, тогда как Синельников поднимался на лифте.
Когда же я наконец достигла верхнего этажа, то увидела, что дверца на крышу все же открыта и даже распахнута. Я высунулась из нее и едва не получила увесистый удар по голове доской. Благо у меня мгновенная реакция, и я просто чудом успела пригнуться. Зато потом быстро выскочила на крышу и кинулась догонять удирающего Синельникова.
На этот раз мне повезло, так как крыша быстро закончилась, и для того, чтобы попасть на соседнюю, парню требовалось сделать большой прыжок, на который он, прямо сказать, не решился. В итоге мы замерли возле края крыши и уперлись друг в друга напряженными взглядами.