Черный альбатрос
Шрифт:
— Почему?
— Не знаю, — пожал плечами юноша. — Просто я всегда представлял, что Марика должна быть именно такой.
Девочка рассмеялась.
— А тебя как зовут?
— Клим.
— Ну и ну! Я тоже Клима себе представляла никак не иначе, — озорно улыбнулась Марика.
— Вообще-то, Клим — это не единственное моё имя. Разные люди меня называют по-разному. Отец — шалопаем или лоботрясом. Мать — юным гением или сущей катастрофой, в зависимости от обстоятельств. А дворецкий — чумой в человеческом облике. Тут уж без вариантов.
— Хорошенький список. Чем же ты заслужил эти прозвища?
— Трудно
— А что ты мастеришь? — спросила Марика, подходя ближе.
— Воздушного змея.
— Это занятие для детей, — фыркнула девочка, оглядывая лежащего на траве пёстрого змея.
— Все так говорят. Но мне это нужно, чтобы понять, как он летает. Понимаешь, я хочу сделать огромного змея, чтобы на нём мог полететь человек. Но для этого нужно всё рассчитать. Скос крыла, качество материала. Видишь, вот тут я привязываю груз, — Клим с увлечением стал демонстрировать Марике конструкцию игрушки.
— А если получится? Неужели сам полетишь? — спросила Марика.
— А кто же ещё? Я уже и местечко подобрал. Хороший такой обрыв. Под ним кусты, если что — падать не так больно. А дальше поле. Садиться удобно. Вот тебе хотелось бы парить над землёй?
— А возьмёшь? — спросила Марика.
— Нет, я это не к тому спросил.
— Значит, не возьмёшь?
— Я не могу рисковать твоей жизнью, — помотал головой Клим.
— Ну и нечего тогда предлагать, — обиделась Марика.
— Понимаешь, у меня не всегда получается, как хочется. Я недавно соорудил воздушный шар. Небольшой, но для кошки сгодился бы. Приладил корзину с грузом, как положено. Два раза шар у меня садился на поле. На третий тоже всё начиналось отлично. Я ж не думал, что поднимется ветер. В общем, шар подхватило и понесло к дворцу. Я бегу, смотрю, он снижаться начал. Ну, думаю, свалится на оранжерею, крышу разнесёт. Воздушный шар перелетел через постройки и скрылся из вида. Я не особо переживал, решив, что в худшем случае он упадёт куда-нибудь в колючки. Я же не предполагал, что его занесёт в окно к принцу. Мало того что стекло вдребезги. Корзиной приложило одну юную особу. Она как раз наносила ему визит.
Марика ощутила укол ревности и, не сдержавшись, спросила:
— Кто она? Лидия?
— Да. А ты откуда знаешь? Хотя про эту историю только глухой не слышал, — усмехнулся Клим.
Марика спохватилась, что за беседой позабыла и о Глебе, и о своей сопернице. Не то чтобы ей понравился этот бесшабашный парень. Разве только чуть-чуть. С ним было легко и интересно. Но у неё уже был возлюбленный, которому она должна хранить верность. Марика решила, что впредь не стоит вести себя столь легкомысленно.
— Ты проводишь меня к принцу? — спросила она.
— Не думаю, что он будет рад меня видеть после происшествия с шаром. У Лидии синяк под глазом недели две не проходил. Глеб тогда рвал и метал. А отец шар сжёг и взял с меня слово больше никаких воздушных шаров не конструировать.
— Жаль, — сказала Марика.
— Ещё бы не жаль. У шара конструкция надёжнее, чем у змея. Но я всё равно научусь летать.
— А твой отец — важный господин? — спросила девочка.
— Ну да, служит при дворе
— Это точно, — согласилась Марика.
— Ты бывала на балу? — удивился Клим.
— Угу. Один раз, — вздохнула Марика.
Она вспомнила, как явилась на бал в ситцевом платье с босыми ногами. И как они поругались с Глебом, потому что тот решил, будто она сделала это нарочно, чтобы его позлить. Но теперь он наверняка простит её, ведь она загадала желание.
— Ты, видно, тоже важная особа? — подначил Марику Клим.
— Дура я набитая. Пошла на бал босиком.
— Правда, что ли? — не поверил он.
— Ну да. Потом я поняла, что сделала глупость. Но было поздно. Глеб на меня ужасно разозлился.
— Могу себе представить. Что у тебя вообще с ним общего? Ему по нраву напомаженные дурочки. Он их меняет как перчатки. А ты…
Замечание Клима задело её за живое. Марика и сама знала о непостоянстве Глеба, и незачем ей об этом напоминать.
— Что я? Дикарка? Да меня все так называют. Но Глеб так не говорит. Он лучше всех. А ты ему просто завидуешь. Если не желаешь меня к нему вести, то я и сама найду дорогу, — она гордо вскинула голову, тряхнув густыми кудрями.
— Послушай, я не хочу тебя огорчать, но не думаю, что он тебя примет, если тебе не назначено.
— Это моё дело, — топнула ногой Марика.
— Как скажешь, — согласился Клим. — Но, честно говоря, мне не хочется, чтобы ты уходила.
В его голосе звучало нескрываемое огорчение.
По правде говоря, Марике тоже не хотелось уходить, но она не собиралась этого показывать. Не хватало ещё, чтобы Клим вообразил, что она с ним заигрывает.
Они молча шли по аллеям парка к дворцу. Каждый думал о том, что хорошо было бы встретиться ещё, но оба как воды в рот набрали. Клим боялся обидеть Марику своей настойчивостью. Она была особенной, непохожей на других девчонок. А Марика считала, что должна быть верной Глебу.
Клим провёл Марику через чёрный ход, чтобы избежать лишних встреч с вельможами. Перед тем как они ступили на королевскую половину, Клим остановился и спросил:
— Подожди. Скажи, ты веришь в любовь с первого взгляда?
— Да, — кивнула Марика.
Как она могла не верить, если с детских лет любит Глеба?
Клим посмотрел ей в глаза и без обиняков сказал:
— Я не тот человек, чтобы ходить вокруг да около. Я всегда говорю напрямик. Ты только не обижайся, но… — он на мгновение замялся: — Я никогда не встречал такой девушки, как ты. Что бы ни случилось, я всегда буду тебя ждать.
Марика не нашлась что сказать. Ей хотелось бы ответить ему взаимностью, но она не имела права. У неё ведь уже был избранник. Её щёки вспыхнули румянцем, и она молча кивнула.
Они перешли на господскую половину. Анфилада бесчисленных комнат вела к королевским апартаментам. Здесь Клим чувствовал себя явно не в своей тарелке.
— Что с тобой? Тебе нельзя сюда входить? — спросила Марика.
— Вообще-то, можно, но месяц-другой мне лучше не показываться на глаза его величествам и высочествам, — сказал Клим.