Черный алмаз
Шрифт:
Вот какой забавный дурачок!
Слушай, клоун, а вот я однажды
Зайчика поймал... да не сберег...
янв. 1979.
РАЗЛУЧЕНИЕ
Если б — всего-навсего разлука:
В разных странах мы, краях, лесах:
Если бы мы были друг от друга
Хоть
Вся война, эвакуация
(Как оно и было в прошлый раз),
Плен, который лагерем наказывается,
Если бы разъединили нас.
Если б лишь пространство или время
Не давали мне тебя любить…
О, все это пустяки, поверь мне!
Ведь жива надежда: «встрече быть!»
Господи, любые льды и реки,
Горы, можно все преодолеть!
Но меж нами, разлучив навеки,
Встала — смерть.
1979.
ИМЯ ТВОЕ
Мертвые зовут живых,
Один закон над нами:
Сначала теряем любимых своих,
Потом уходим сами.
Но ради них, любимых,
Ради их жизни — в нас, —
Чтоб ни было, жить должны мы.
Чтоб свет их не погас.
Теперь я Тебя носитель.
Я Имяносец твой.
Хоть режьте меня, казните,
Я должен шагать: живой.
Я знамя Твое простер
Над выправкой офицера.
Вот так — шаг держит — парламентер —
Уже в наводимых прицелах.
март 1986.
ПРОЩАНИЕ
(через десять лет)
Кончено. Ушла. Ушла напеки.
И меж нами: не моря, не твердь,
Господи, и не хребты, не реки...
То, что непреодолимо: смерть!
О, все кончено! Мы отлюбили.
Ты ушла, простилась с миром сим,
Не узнавши новых Черных былей
(С нас довольно войн и Хиросим).
Не услышав всех речей геройских,
Что там — может не гадать твой дух —
Только показуха перестройки?
Или
Что сидеть чиновники, как дрофы,
Будут вечно, что дурак — турист,
Не аварии, не катастрофы,
Нет: безмозглость и авантюризм!
Господи, как хорошо, что сердцем
Не зайдешься вновь, от всех невзгод.
Там, где с мельницами бьется Ельцын,
Долговяз и худ, как Дон-Кихот.
Облака рыданьями разлуки
Где-то вновь прольются на поля...
А меж нами реки, словно руки,
Удивленно развела земля.
дек. 1987,
БРОДЯЧАЯ СОБАКА
По кладбищу бродит стороной
Собака, костлява и тосклива,
Все более мелькая у одной
Могилы, где пустынная крапива.
Тут, видно, похоронен ее
Хозяин, старый бедолага,
И вечером спорит воронье.
И дремлет лохматая собака.
Старухи ее кормят иногда,
Бездомную, осенью и летом.
А более всех — женщина одна
Чужая и, видимо, с приветом.
Давно уже к покойнику тому
Никто не идет, вниманием не жалуя.
И лишь как дух тоскующий, к нему
Все ходит собака одичалая.
Пусть вечно пребудут на земле
Тревога, отчаянье, смятенье,
Пускай метель восплачется во мгле
И обо мне, когда я стану тенью.
Ты приходи, лохмата, голодна,
Когда я тоже в землю эту лягу.
Бродячая собака, собачая бродяга,
Печаль по мне, последняя волна!
1980.
МИХАИЛ КРАСИКОВ
ПАМЯТИ ПОЭТА АЛЕКСАНДРА КОРЕНЕВА
А этот человек с усмешкою мальчишки
И в старости летал, как птенчик удалой.
Его стихи не умещались в книжки
И жили, как костер, подернутый золой.
17.01.92.