Черный ангел Эльхайма

Субботина Айя

Эашу зашипел, словно кот, на которого опрокинули ушат воды. Марори потихоньку выглянула из-за его плеча – и уставилась на Марроу. Точно так же, как и инкуб, эрэлим был в одном только полотенце. Его влажные черные волосы беспорядочно торчали в стороны, на груди краснела пара свежих царапин.

Марори мысленно пожелала себе терпения. Нет, целую тонну терпения, прямо сейчас, прямым попаданием в голову.

— Слушай, засранец небеснорожденный, - с пол-оборота завелся Эашу, - ты второй раз лезешь со своими угрозами и обламываешь мне все удовольствие. Я не угробил тебя только потому,

что Крэйл разрешил вам, эльхам поганым, пользоваться его гостеприимством. Понятия не имею, что на него нашло, но думаю, если я вышвырну одного эрэлима вон, он не станет переживать.

Так вот в чем дело!

Пользуясь тем, что инкуб отвлекся на перепалку, Марори отодвинулась на несколько шагов, с остервенением вцепилась в края штанов. Мысленно представила, как выглядит со стороны и потихоньку рассмеялась. Ее беззаботное хихиканье остудило спорщиков. Они на время забыли, что только что собирались начистить друг другу физиономии и уставились на нее в две пары глаз. То еще зрелище: два красивых, крепких, полуголых парня, от которых так и растекались волны недвусмысленных импульсов. Марори сглотнула, снова попятилась в сторону единственного выхода из небольшой гостиной, в которую привела ее лестница.

— Как ты себя чувствуешь, нильфешни? – спросил Марроу.

В его голосе было столько беспокойства, что Марори даже стало неловко из-за того, что сейчас она чувствовала себя как никогда хорошо и спокойно.

— Я в порядке, спасибо. Только есть хочется, - в унисон ворчливому урчанию живота призналась она.

Инкуб и эрэлим шагнули к ней, встали по обе стороны, недвусмысленно предлагая помощь. Близость двух полуголых парней заставила ее пискнуть и рвануться на свободу. Тщетно, ни один не собирался уступать сопернику свое право «покормить» попавшую в беду «принцессу».

— Сестричка просто нарасхват, - мурлыкнул откуда-то сверху знакомый девичий голос. – Сейчас эти щеночки будут рвать друг друга на клочки.

По лестнице, в компании верного Нотхильдиса, спускалась Хель. И, в отличие от всклокоченной Марори в одежде с чужого плеча, та выглядела просто сногсшибательно в простом коротком халатике канареечного цвета. Одежка была еще более короткой, чем футболка Крэйла, но ни Седьмую, ни ее парня это нисколько не смущало. Напротив, девчонка явно гордилась своим видом и наслаждалась произведенным эффектом. Остановившись рядом с Марори, она с любопытством осмотрела лица Марроу и Эашу, прищелкнула языком. Нотхильдис встал чуть в стороне и, не стесняясь, от души зевал.

— Они, конечно, где-то даже ничего, но тот белобрысый красавец просто неотразим, - с нарочитым придыханием сообщила свое мнение Хель. Она закатила глаза, громко, как кошка, заурчала. – Такой весь рельефный, и большой… И, кажется, он в ладу со своими демонами, раз пустил под крышу своего домика вот этих двух. – Седьмая без стеснения ткнула пальцем сперва в инкуба, потом в эрэлима.

— Ты-то просто милая девочка, - проворчал Эашу. – От ваших стонов я полночи уснуть не мог.

— Завидуй молча, бедный недоласканный змеюшка, - легко и непринужденно парировала она. – Тебе-то ничего нигде не обломится. И знаешь еще что? На твоем месте, - она кивнула на Марроу, -

и на твоем тоже я бы не рисковала так открыто совать свои шаловливые ручонки вот к ней, потому что один клыкастый сексуальный принц может оторвать их вам прямо с головами.

И хоть Марори считала, что Хель сильно перегнула палку со своими угрозами, на которые, мягко говоря, не имела никакого права, она едва сдерживалась, чтобы не похихикать над тем, как в унисон нахмурились эти оба.

— Пойдем, Нотхильдис, потрешь мне спинку в душе. – Она сверкнула глазами в сторону своего молчаливого и все еще зевающего спутника. – Кажется, я уже снова полна сил…

Эашу проводил парочку недовольным взглядом и с видимым облегчением выдохнул, когда та потерялась в недрах плохо освещенных закоулков огромного дома.

— Не хочешь исчезнуть, голодранец из фрэндзоны? – Он смерил Марроу брезгливым взглядом.

Эрэлим оставил его слова без внимания и уже даже рот открыл, чтобы что-то сказать Марори, но его перебило появление Кулгарда и Ти’аля. Вот уж кого вообще не беспокоили кровные разногласия. Они о чем-то так оживленно беседовали, что не сразу заметила странную троицу. А заметив, переглянулись и, не сговариваясь, сграбастали настырных ухажеров. И Эашу, и Марроу благоразумно не стали противиться.

— Крэйл на кухне, - сказал Кулгард. Потом оценил ее вид, сокрушенно покачал головой. – И не взглянешь на тебя без страха.

— Вот и я говорю, что цыпочку нужно срочно откормить, - попытался вырваться Эашу, но Кулгард едва ли не волоком потащил его прочь.

Пользуясь тем, что путь свободен, Марори юркнула в коридор, а уже оттуда без труда пошла на запах. Не доходя до кухни каких-нибудь пару метров, она прислушалась, замедлила шаги и остаток пути прошла уже на цыпочках. Заглянула в дверной проем, боясь нарушить момент.

Крэйл стоял около плиты: в домашних потертых рваных джинсах, которые до безобразия низко сидели на его крепкой заднице.

«Они что, сговорились все что ли, ходить топлесс?» - разглядывая его широкую рельефную спину, подумала она. На лопатках Крэйла остались следы нескольких глубоких шрамов, правое плечо было перебинтовано, и, орудуя кухонными принадлежностями, шанатар пару раз чертыхнулся, когда по неосторожности сделал несколько резких движений.

Его светлые волосы были собраны в петлю на затылке, но все равно торчали во все стороны непослушными жесткими прядями. На шее болтались массивные наушники, из которых грохотало что-то агрессивное и тяжелое, в унисон чему шанатар охотно подпевал и даже изредка постукивал пятками в такт грохочущему ритму.

Марори так и осталась стоять в дверях. Повинуясь внезапной слабости, навалилась всем телом на дверной косяк. Казалось, она может простоять вот так бесконечно долго, любуясь тем, как этот белоснежный гигант занимается простыми домашними делами: обжигает пальцы о края безразмерной сковороды, помешивает ее содержимое деревянной лопаткой, от души поет, потому что решил улыбаться сегодняшнему дню во что бы то ни стало.

— Ну и долго еще ты будешь там стоять, Кусака? – Он отложил в сторону полотенце для рук, повернулся и вопросительно посмотрел на нее.