Чёрный ангел
Шрифт:
– Тогда она и говорить со мной не захочет.
– Не думаю. Только сумасшедший способен столько лет держать зло на ребенка, а Елизавета запомнилась мне вполне благоразумной особой. Конечно же, она должна отнестись к тебе с сочувствием. Ты не видела мать много лет, Таисья ни разу даже не попыталась восстановить с тобой отношения, так и умерла, не помирившись с дочерью. А ты, несмотря ни на что, все-таки пришла на ее похороны. Чувствуешь, какая выигрышная позиция? Время, место, обстоятельства - все на твоей стороне. Только, пожалуйста, следи за своими словами и выражением лица, хорошо?
–
– А потом мы будем действовать. Как - зависит от того, что ты узнаешь. Если он приличный человек, мы поедем к нему, объясним, что оказались в стесненных обстоятельствах и предложим сразу поделить деньги, оставшиеся от Таисьи. Или, если деньги недоступны - например, переведены в акции или лежат в банке на ее счету, - попросим тысяч десять в долг. Долларов, конечно. Если же выяснится, что он прохиндей, я добьюсь, чтобы в квартире немедленно провели полную опись имущества. А Елизавета подскажет, какие ценности уже пропали.
– Но это не поможет нам получить деньги сейчас.
Бабушка вздохнула:
– Верно, не поможет. Но мы хотя бы будем точно знать размер твоего наследства. Вероятно, я смогла бы набрать некоторую сумму в долг, но кредиторы всегда предпочитают знать точные цифры и сроки.
Такой вот разговор состоялся у Людмилы с бабушкой накануне. А теперь Людмиле предстояло выложить свои скверные новости. Лучше вывалить их все сразу.
– Три раза нет. Я не познакомилась с Елизаветой. Не видела любовника Таисьи, а если и видела, то не знаю этого. И не выяснила, что он за фрукт. У меня даже не было возможности послушать сплетни. Знала бы, что так обернется, подсыпала бы утром папочке в кашу слабительного!
– И она коротко рассказала о своих кладбищенских мытарствах.
– Так, говоришь, тебя звали на поминки?
– Светлана Георгиевна встала. Поехали скорее, мы еще успеем! Даже лучше, что не к началу. Они там как раз выпьют, разговорятся...
– Погоди, бабушка! Я так поняла, что поминки справляют у матери на работе. Ты знаешь, где это?
– На работе? Странно... Нет, не знаю, но сейчас попробуем выяснить. Как я подозреваю, твой отец все-таки поддерживал с Таисьей связь, несмотря на все, что она с нами сделала. Думаю, у него есть ее рабочий телефон. Подожди меня здесь, не стоит соваться к нему вдвоем, тут нужен деликатный подход.
Едва Светлана Георгиевна вышла, Людмила тут же надела наушники и включила "плейер". Придя домой, она первым делом прицепила "жучка" к отцовским домашним тапочкам - нужно же было проверить, как работает новая игрушка!
– Как ты себя чувствуешь, Андрюша?
Скрип пружин, шарканье подошв. (Отец лежал на кушетке, а теперь сел и сунул ноги в тапки.)
– Спасибо, мама, нормально.
Снова скрип пружин. (Бабушка подсела к отцу.)
– Как все прошло? Много было народу?
– Прилично.
– Лизу видел?
– Нет. Она не пришла. Ума не приложу, что случилось. Я уже звонил ей домой никто не отвечает.
– Может, она в отъезде и ничего не знает?
– Да нет же, я виделся с ней
– Не обязательно. Возможно, ее попросили помочь с организацией поминок. Или вышла какая-нибудь накладка - время перепутала, автобус застрял в пробке, мало ли что... Не переживай. Лучше расскажи, кто там был?
Людмила, конечно, не могла этого видеть, но отчетливо представила, как отец пожимает плечами.
– Не знаю. Думаю, в основном, коллеги по работе. А почему ты...
– А любовник...
– Светлана Георгиевна осеклась, но было уже поздно.
– Откуда ты знаешь?
– сурово спросил отец.
– Откуда?
– переспросила она растерянно, и Людмила на миг испугалась, что бабушка ее выдаст, но та быстро нашлась.
– От одной приятельницы. Ее знакомая случайно живет в том же доме.
– Бабушка стремительно перешла в контрнаступление.
– А ты откуда знаешь?
Наступил черед отца подыскивать объяснение. Но фантазии на правдоподобную ложь ему не хватило, и он, замявшись, выложил правду:
– Мне Тася сказала. Да, мы общались! И не смотри на меня, как на врага народа! Тася была замечательным человеком...
Людмила знала, что мысли бабушки заняты другим, но папаша, должно быть, здорово удивился, когда мать не набросилась на него с упреками.
– Она тебе что-нибудь о нем рассказывала?
– О ком?
– ошарашенно спросил отец.
– О своем любовнике!
– О муже, - поправил он.
– Если они официально не оформили брак, это еще...
– Хорошо, хорошо, о своем муже Таисья тебе что-нибудь говорила?
– Она нас даже познакомила, - ответил отец с вызовом.
На этот раз даже Людмила ожидала взрыва и на всякий случай оттянула наушники, чтобы не оглохнуть от бабушкиного крика. Но Светлана Георгиевна не отреагировала даже на это чудовищное заявление.
– Кто он? Откуда? Что из себя представляет?
Папашу настолько поразила беспримерная терпимость матери, что он даже не поинтересовался, отчего ее внезапно разобрало такое любопытство.
– Журналист. По-моему, из Прибалтики - у него легкий акцент, почти незаметный. Приличный парень. Симпатичный.
– Не прохвост?
– Прохвоста Тася не полюбила бы, - ответил отец грустно.
– Она разбиралась в людях, как никто...
– Тут он наконец спохватился и спросил подозрительно: - А почему это тебя так волнует, мама?
Светлана Георгиевна, полностью захваченная перспективой добычи денег, утратила бдительность и ответила чистосердечно:
– Я собираюсь с ним увидеться. Если он такой симпатичный, как ты говоришь, то не откажет нам в небольшом займе в счет Люсиного наследства. Он же должен понимать, что восемнадцатилетней девчонке нужно учиться, а не зарабатывать на хлеб. У Таисьи денег куры не клевали, наверняка целые залежи остались, и, уж конечно, ее лю... муж не станет ждать полгода, смахивая с них пыль. Так почему ее родная дочь не может получить несколько тысяч долларов прямо сейчас? По-моему, это будет в высшей степени справедливо. Ты не знаешь, где Таисья работала? Адрес или хотя бы телефон? Люсенька сказала, что поминки устраивают на работе...