Черный Беркут
Шрифт:
Я согласно кивнул и попросил передать Иришке, чтобы встретила нас через трое суток у форпоста «Приозерный».
Аристократ согласился, повернул катер к берегу и… вернул на прежний курс:
— Кажется, я придумал куда более быстрый вариант вашего возвращения к цивилизации…
…Бронекатер-перевертыш ИСБ обнаружился в том самом изгибе русла Еланки, который описал Воздушник, и действительно стоял не на стремнине, а метрах в пятнадцати от берега. И пусть мою паранойю это не успокоило — я допускал возможность предательства Бехтеева и был готов ответить — но у нас появилась хоть какая-то определенность. Поэтому, как только «Авантюрист» начал замедлять ход, мы нацепили рюкзаки, тщательно обернутые накидками с уже активированным отводом
Двигайся катер на крейсерской скорости, добираться до лееров было бы рискованно из-за набегающего потока воздуха и регулярных «взлетов» нашего плавсредства на волнах. Да и ныкаться там было бы редким идиотизмом — обрушиваясь на воду, «Авантюрист» поднимал и пробивал огромные облака брызг. А они, влетая в невидимые тушки, очерчивали бы их силуэты.
Впрочем, устраиваясь на новом месте, я дергался по другим поводам — невесть который раз за последний час оценивал шансы незаметно просочиться сквозь заслон ИСБ настолько рискованным способом, положить и экипаж перевертыша, и Геннадия Романовича, если проснувшаяся жадность заставит его сыграть в свою игру, и выжить в этом мире, если придется уходить в бега. А еще клял себя последними словами за то, что поддался уговорам девчат, почему-то поверившим клятвам Бехтеева, а не настоял на своем, изначально придуманном, варианте. Впрочем, стоило заметить на берегу «дугу» из шести энергетических структур, как эти мысли были задвинуты куда подальше: часть экипажа бронекатера была готова встречать скрытников, перемещающихся с досматриваемых катеров на берег!
« Прозрения у них нет… — разогнав восприятие до упора, подумал я. — Иначе хоть кто-нибудь, да задергался бы. А раз нет прозрения, но эта шестерка бдит, значит, имеются некие артефактные способы вскрытия нашего брата. К примеру, какие-нибудь штуковины с кусочками аструма, скидывающими этот навык…»
Супруга пришла к еще более неприятным выводам: серией жестов дала понять, что ИСБ-шники далеко не дураки, а значит, наше убежище ненадежно, и «спросила», что мы будем делать. Я почесал затылок и… подал знак «Делай, как я». Потом подождал. Секунд, эдак, пятнадцать-семнадцать. А когда наш катер приблизился к перевертышу, ушел в серию из двух рывков — сначала на левый борт последнего, а затем на бронеплиту на крыше рубки.
Уфимцева возникла рядом от силы секунды через полторы, а Оля — еще через две. Мне немного полегчало, но расслабляться я и не подумал — жестом показал девчатам, что они у меня умнички, и прикипел взглядом к старшему досмотровой группы, готовившемуся перебраться на транец «Авантюриста».
Нет, меня напряг не автомат и не полностью «развернутое» марево хорошего Гридня, а внешность — этот ИСБ-шник был одним из доверенных лиц Колыванова и разъезжал на неприметном «Волке»!
«А ведь этот тип мог быть выставлен на этом перевертыше не просто так! — подсказала взвывшая паранойя. — Соперничества спецслужб никто не отменял, а значит…»
Додумать эту мысль я не успел, ибо «знакомец» переместился рывком к Бехтееву и как-то уж очень нагло спросил, где именно тот высадил меня и мою команду!
Геннадий Романович недобро прищурился и рявкнул:
— Должность, звание, фамилия!
Хамло задумчиво потерло щетину на подбородке и… ударило каменной шрапнелью в сторону носа катера, направив навык так, чтобы гарантированно зацепить теневиков. А когда понял, что там нас нет, посмотрел на берег, не увидел
— Командир группы быстрого реагирования отдела по контролю за оборотом Искр, артефактов и технологий Имперской Службы Безопасности капитан Мезенцев. Что, будете жаловаться на произвол?
— Да.
— А не было никакого произвола — я вел себя выдержаннее некуда…
— Все верно, командир! — издевательски подтвердил его подчиненный, проверявший внутренние помещения катера, и проявил дурную инициативу: — Кстати, будь я на вашем месте, готовился бы к аресту, суду и последующей отсидке — расследование дела о причастности семьи Щегловых к деятельности секты Свободных вышло на финишную прямую, а вам, как их соо— …
Да, поймал зуботычину от командира, но самое главное уже сообщил, и Геннадий Романович расплылся в недоброй улыбке:
— Что ж, я вас услышал…
Глава 27
18–19 июля 2513 по ЕГК.
…Второй патрульный бронекатер-перевертыш и засаду на теневиков мы, от греха подальше, обошли пешком. То есть, «сошли» с «Авантюриста» километра за полтора до него, пробежали по лесу километров восемь-девять и запрыгнули обратно через четыре поворота русла. Тем не менее, моя паранойя не унялась даже после этого, поэтому с этого места подбора Бехтеев по моей просьбе повел свою игрушку вдоль берега, а мы не стали снимать ни рюкзаки, ни невидимость. Как выяснилось где-то минут через сорок-пятьдесят, не зря — третий перевертыш ждал нас под иллюзией. Поэтому мы снова переместились на сушу и попрыгали дальше своим ходом, а досмотровая группа перетряхнула катер от носа до кормы, минут тридцать допрашивала Геннадия Романовича и довела его до белого каления. Поэтому, подобрав нас второй раз, он дал волю бешенству:
— Игнат Данилович, если в ваших планах мести этим ублюдкам есть хоть какие-то боестолкновения, то я бы с удовольствием в них поучаствовал!
— Боюсь, что боестолкновения с сотрудниками ИСБ выйдут нам боком… — вздохнул я. — Поэтому я постараюсь порадовать их опосредованно.
— Надеюсь, добросовестнее некуда?
— Хотелось бы. Но жесткость Воздаяния, увы, будет зависеть не только от меня… — честно предупредил я, поймал за хвост крайне неприятную мысль и сразу же ее озвучил: — Знаете, я не удивлюсь, если окажется, что на пристани Стрежевого нам тоже подготовили теплую встречу…
— Я тоже… — угрюмо поддакнул аристократ.
— … поэтому мы сойдем перед форпостом. А вы, если не сложно…
— Прошу прощения за то, что снова перебиваю, но я должен вам уже две жизни. Поэтому помогу всем, что в моих силах. Порукой тому мое слово.
Я коротко кивнул и все-таки закончил этот монолог:
— Тогда передайте Ирине Сергеевне, что мы не вышли в точку подбора вовремя, соответственно, вы, согласно нашим договоренностям, послезавтра утром поплывете за нами снова. А потом шепните еще несколько слов: «Мыс, зеленый крест, шарик…»
— Передам. И шепну… — твердо пообещал он, потом спросил, надо будет ему реально отправляться к Мрачному в четверг или нет, выслушал мой ответ, попросил, по возможности, держать его в курсе дел и ушел в свои мысли. На следующие три с лишним часа. Но это не помешало ему вовремя «вернуться», лихо «притереться» к нужному месту берега и снова уйти на стрежень.
Ну, а мы, оказавшись на твердой земле, справили нужду, обновили «баффы», ушли в лес и на полной скорости понеслись параллельно Еланке вверх по течению. Остановились через пару километров на мысу, едва заметно вдающемся в русло и основательно заросшем вековыми елями, нашли что-то вроде полянки, нарубили лапника и выложили из него крест.