Черный Беркут

Горъ Василий

— Тогда объясните, почему мы так долго плывем на северо-запад, хотя нам нужно на северо-восток.

— Где находится Мрачное, представляете?

— Да, конечно — на юге.

— Так вот, Вторая Отдельная бригада шла от него, а группа уничтожения — с востока. Не думаю, что в последней нет ни одной достаточно толко— …

— Все, поняла: нас будут искать как раз на северо-востоке. Поэтому вы решили сделать круг и подойти к тренировочной заимке спецотдела с севера.

— Верно… — подтвердил я, подобрался, заметив на самом краю области досягаемости прозрения четыре человеческих силуэта, и зашептал чуть более громко: — Всем внимание! У меня проснулась чуйка, значит, где-то неподалеку обновляются пассивные умения. Мы втроем сбегаем на разведку, а вы ждите и не переживайте:

даже если мы с кем-нибудь и сцепимся, то обязательно вернемся — моя команда чувствует себя в Пятне, как дома, а все остальные тут всего-навсего гости…

«Балласт» напрягся. Ермакова — тоже. А мы бесшумно выскользнули из «шалаша», пронеслись по берегу вверх по течению метров шестьдесят и дали по тормозам. Вернее, я жестом приказал тормозить, подозвал к себе девчонок и еле слышно поделился своими соображениями:

— Две двойки. Три Гридня и Рында. Сильная пара идет по той стороне реки. Чуть более слабая — по этой. Разделяться не вариант. Отпускать любую — тоже. Поэтому делаем так…

Три фрагмента отпечатков разных ботинок оставили достаточно быстро и так, чтобы преследователи поверили в случайность их появления. Потом ускакали метров на шестьдесят в лес, тоже оставляя почти невидимые следы, и заняли позиции вокруг небольшой полянки. Да, дергались. До тех пор, пока «силуэт», двигавшийся по нашему берегу первым, не замер, как вкопанный, и не начал жестикулировать.

«Клюнули!» — жестами показала Света, Ольга, как обычно, обошлась кивком, а я задвинул подальше мысль «А может, стоило их пропустить мимо?» Почему? Да потому, что эти деятели как-то нашли место начала сплава, хотя по дороге к нему мы не оставили ни одного следа, а значит, гипотетически, запросто могли владеть каким-нибудь хитрым навыком выслеживания. Ну, а рубиться с ними возле «нашей» елки и, тем самым, рисковать подопечными я был не готов. Потом загрузил голову анализом телодвижений второй пары, шустренько переплывшей реку, и пришел к выводу, что бегать по воде эти личности не умеют. А после того, как пловцы оделись, обулись и перешли на перемещения рывками, до предела разогнал сознание, поднял правую руку и начал жестами распределять цели.

Успел впритык и, дождавшись подтверждений, начал обратный отсчет. А после того, как показал единичку, приложил лидера четверки оглушением и кинул на замыкающего сферу умиротворения. Как только он сбился с шага, накрыл эту команду густым туманом, всадил в его центр арктический холод, почувствовал, что откатилась сфера, и приголубил ею лидера.

Мужики оказались о-го-го — несмотря на то, что все Гридни находились под оглушением, то есть, чувствовали себя, мягко выражаясь, неважно, и уже не могли дышать, каждый отправил в свой сектор ответственности по серии из трех площадных навыков! Причем настолько мощных, что переломили все деревья со стволами диаметром с мою талию!!! Мало того, мне прилетело Воздухом и, несмотря на неплохо прокачанное сопротивление, сняло почти две трети объема марева!

Шарашить разрядами ночью и, тем самым, светить на все Пятно, я был не готов, поэтому обошелся менее заметными навыками — подставил диск под рывок Рынды, опрокинул его навзничь оплеухой и приложил откатившимся оглушением, приложил Гридня шаром льда и, заметив, что он потянулся к лицу, решил, что этим навыком не мешает вдарить и остальных противников. А пока ждал отката, лупил воздушными лезвиями, как из пулемета, ронял «своих» все теми же оплеухами, подставлял под контратаки воздушные стены и краешком сознания следил за девчатами.

Они тоже подстраховывали. И друг друга, и меня. Поэтому, когда Олю приложило водяным бичом эдак на треть объема марева, Уфимцева прикрыла ее воздушной

стеной и дала время восполнить Силу, а жена, в свою очередь, помешала Гридню, как-то умудрившемуся попасть в меня каменным кулаком и отправившему в недолгий, но красивый полет к ближайшему стволу, врезать чем-нибудь еще. Тем не менее, первые секунд сорок очень быстрой и очень вязкой схватки дались нам чрезвычайно тяжело: эти волчары обладали опытом ведения боев с Одаренными людьми, который нам и не снился! Слава богу, в какой-то момент сфера умиротворения выключила из боя Рынду, и я перестал переносить фокус внимания с одной цели на другую. А это сразу же сказалось на общем рисунке схватки — «мой» Гридень снова поймал оглушение, на долю секунды утратил контроль над маревом, зевнул атаку окоченением в лицо, ослеп и поймал горлом воздушное лезвие. Подопечный супруги, пытаясь уйти «слепым» рывком из-под града атак, почти обнуливших защиту, впоролся в собственноручно «созданный» пенек. Причем не чем-нибудь, а гениталиями. Да так удачно, что окончательно «добил» остатки марева и дал Оле шанс себя убить. А «клиента» Светы, оказавшегося крученее всех, мы запинали втроем. Потом переглянулись, сочли, что бой получился куда тяжелее, чем хотелось бы, и разделились: моя благоверная ускакала успокаивать и строить «балласт», а мы с мелкой рванули по тому же вектору и километра полтора оставляли такие же «случайные» фрагменты следов, добежав до небольшого ручья, перевернули камень, на который могли бы наступить, и, сделав кругаля, вернулись к месту ночевки.

К этому времени народ успел перетащить на матрас все наши пожитки и занять облюбованные места по его периметру, так что мы обозначили себя, навелись на голос Оли, в темпе разулись, вошли в воду и помогли вытолкать плавсредство на стремнину. Когда оно набрало скорость и проплыло в таком режиме метров триста, я попросил не расслабляться. И объяснил, почему:

— Мы оставили на месте боя четыре трупа. Благоухают они прилично, а ветер дует аккурат в нашу сторону. И еще: мы со Светой оставили подсказки, способные направить возможных преследователей не в ту степь, но если они доберутся до останков своих коллег, то определятся с общим вектором нашего движения. В общем, я считаю, что нам стоит ускориться. Поэтому километра через два мы сдуем матрас и продолжим движение «пешим по конному».

— Игнат Данилович, скажите, пожалуйста, какого ранга были Одаренные, которых вы убили? — преувеличенно спокойно спросила Императрица.

Жестикуляция жены пришлась очень кстати, поэтому я не стал занижать заслуги команды. Как выяснилось позже, не зря — наши ответы практически совпали:

— По моим ощущениям, трое были Гриднями, а четвертый — Рындой. Но ручаться не могу: бой получился настолько жестким, а эта группа настолько опытной, что оставлять кого-либо в живых для последующего допроса я не рискнул.

— Трое Гридней и Рында — это не подарок… — «задумчиво» пробормотала Воронецкая и «ударила»: — А у вас в команде есть целых две Боярыни, одна из которых прошла огонь, воду и медные трубы!

— Верно, есть… — криво усмехнулся я и добавил: — И я прекрасно знаю, что поддержи нас вы с Надеждой Олеговной, бой прошел бы совсем в другом ключе. Но подведи я эту четверку к «нашей» ели — мы сейчас хоронили бы и Виктора, и Татьяну!

— Ты в этом уверен?! — недовольно спросил Воронецкий.

— Да, Вить, уверен: эти волчары перебивали площадными умениями деревья диаметром с мою грудную клетку, причем не по одному, а пачками!

— Ты ведь сейчас не шутишь, верно?

— Такими вещами не шутят!

— И как вы тогда выжили?

— Приблизительно так же, как выживаем в схватках со стайным зверьем третьих рангов или одиночными «двоечками». Кстати, они тоже, бывает, удивляют. До слабости в коленях…

— А какой зверь показался вам самым жестким? — тихонько спросила Татьяна.

— Вожак волчьей стаи как минимум на один ранг выше Князя, рвавший матерого медведя-«двойку», как волкодав — подушку.