"- Черный, без сахара…"
Шрифт:
Но он не слышал ни причитаний матери, ни негромких слов тети, которая пыталась вбить племяннику в голову, что не будет ему жизни с той, что помешано и одержимо любит другого. Что стоит Лёне в очередной раз сменить гнев на милость, и она все бросит, побежит к тому, к пьянице без нормальной работы и образования, к тому, кто ничего не имеет и просто ноги вытирает всю жизнь об Аньку. Все равно - побежит.
Он только молча выслушал это все, как обычно, не сказав ни слова, а потом, все равно - поступил по-своему.
Тарас
Они расписались, когда Аня была на седьмом месяце.
А уже через полгода, приехав на день раньше к жене в село, куда та поехала "проведывать мать", обнаружил ее с Ленькой, обоих "в стельку" пьяными, посреди страстного секса, перемежающегося матами.
Женька, которому едва исполнилось четыре месяца, лежал в той же комнате и надрывался от крика. Но любовникам, видимо, было не до собственного сына.
Тарас до сих пор помнил то, что ощутил в тот момент.
Пусть и прошло почти три года.
Не было гнева или ярости. Ничего подобного.
Пустота. Отвращение.
И, наконец-то, прозрение.
Ясное видение того, к чему он так долго и упорно стремился, веря, что именно Анна - предел его мечтаний.
А еще, жгучее чувство стыда от того, что не желал слушать никого, не хотел внимать разумным доводам, и в итоге - позволил сделать из себя полного дурака.
Анька хоть засмущалась.
Леня же, ничуть не стесняясь, еще и предложил ему присоединиться.
– Чего тут стесняться, узкий семейный круг, - со смешком, заплетающимся языком, предложил "друг".
Тарасу хотелось просто уйти и вымыться. Желательно, с хлоркой. Но крик ребенка не отпускал его.
Он поинтересовался, собирается ли Леня забирать его жену и сына на собственное попечение. На что тот только расхохотался, и сказал, что ему "эта" и так даст, сама прибежит. А постоянно под боком Анька ему сто лет не нужна.
Аня расплакалась, начав устраивать очередной скандал.
Но никого ее пьяные слезы не тронули.
Тарасу она уже тоже не была нужна.
В один момент женщина, во имя которой он делал всё на протяжении взрослых лет своей жизни - оказалась той, которой ее и называла мать Тараса.
Он испытывал отвращение и к Аньке, и к себе, в равной мере, за то, что позволил водить ей себя за нос и использовать, как "запасной вариант", пока Леня не позовет. И винить было некого.
Не сказав этим двум больше ни слова, он ушел, забрав Женьку, и отнес ребенка к матери Аньки, ничего не объяснив. Но тетя Маша и так все поняла.
Она плакала, просила Тараса не бросать ее дочь, говоря, что тогда та совершенно пропадет. Тарас мог бы сказать
Но когда тетя Маша упомянула внука, Тарас задумался.
Этот ребенок не был его сыном. Да и привязаться к нему он особо за четыре месяца не успел. Но…все-таки. Что-то было.
И потом, Тарас не единожды видел в своем городке кошмар, в который превращается жизнь ни в чем не повинных детей, с такими матерями, какой стала Анька, если малышам не на кого было больше рассчитывать.
Он ничего не ответил на слезы своей тещи. Только сказал, чтобы она покормила ребенка.
И ухал на рыбалку на три дня.
Нельзя сказать, что Тарас так уж был озабочен тем, чтобы ловить рыбу. Просто нуждался во времени и пространстве, чтобы хоть как-то переосмыслить свою жизнь теперь, когда все столпы его взгляда на мир рассыпались гнилой трухой.
Когда Тарас вернулся домой, его мать, уже знавшая все, надеялась, что уж теперь-то сын точно разведется. Но Тарас не подал на развод.
И сам до конца не смог бы, наверное, объяснить, почему. То ли из-за мольбы тети Маши, то ли из-за Женьки, то ли просто потому, что ему все, совершенно все в жизни стало совершенно безразлично.
Он не общался с Анькой. Даже не замечал, порою. Она перестала для него существовать, превратившись в пустое место.
Тарасу не было дела до того, что она все больше и больше скатывается вниз, попадая в зависимость от алкоголя, собственной неудовлетворенности жизнью, и глупости. Его не волновало, что его жена превратилась в банальную шлюху. Но Тарас и не собирался спускать ей с рук, если та совершенно теряла меру.
Анька знала, что если Тарас сорвется, то уже ни на что не посмотрит.
Ни для кого не было секретом, что в их городке физическое "воспитание" жен имело место. И именно так ему советовали поступить многие знакомые.
Тарас не думал, что сможет когда-то поднять руку на женщину. Даже на такую, как эта.
Но вот припугнуть угрозой - он был вполне в состоянии.
Да и потом, у него имелись на нее иные методы воздействия. Анька полностью зависела от него, так и не сумев ни получить образования, ни прижиться на тех работах, куда пыталась устроиться после школы.
Так они и сосуществовали.
Большую часть этих трех лет Тараса не интересовало ничего, кроме данного, конкретного времени. Он просто жил каждым новым днем, получая удовольствие от того, что любил. Ездил с друзьями на рыбалку и охоту, работал, встречался с девушками, если те вызывали его интерес, не считая, что совершает какое-то преступление. В понимании Тараса - у него не было жены.
А развестись с ней ему мешало, вероятно, только банальное нежелание ввязываться во всю эту волокиту, да опасения за судьбу пасынка.