Черный бриллиант Соньки Золотой Ручки

Князева Анна

– Потому что боялся.

– Шешеля?

– Да, – Леонид Николаевич тряхнул головой. – Когда я узнал Валеру Валета, я понял: Шешель жив и он в Москве.

– Вы сразу опознали Швырева?

– Сразу. По татуировке, по котикам.

– О ней мало кто знал, – заметил Сергей.

– Двадцать лет назад я видел его в сауне. Помнится, за день до взрыва машины. У него была любовница, подруга моей жены. Он – пацаненок. Она – взрослая женщина. Валера сказал, что котиков наколол для нее.

– Вы специально познакомились с Литовкиной?

– Шешель

попросил меня взглянуть на ее драгоценности.

– Зачем?

– У него был заказчик.

– Он вам заплатил?

– Не буду отвечать на этот вопрос. – На мгновение Дуло показалось, что Востриков не скажет больше ни слова. Но тот снова заговорил: – У Литовкиной была коллекция редких ювелирных украшений. Подарки мужей, любовников, поклонников. Не будем забывать, в свое время она была кинозвездой первой величины. Кому-то ее бриллианты понадобились больше, чем ей. После убийства и ограбления значительная часть украденных сокровищ отправилась туда. – Востриков поднял глаза наверх.

– Это я знаю. Позже их конфисковали у замминистра Фитасова. – Сергей вдруг спросил: – Вы видели Шешеля?

– В последний раз – лет двадцать назад.

– Может быть, с ним встречался кто-то из ваших знакомых?

– Не знаю. Общих знакомых у нас почти не осталось.

– Понял. – Сергей Дуло прошел к столу, порылся в документах, потом оглянулся: – Вы знали человека по фамилии Кустодиев?

– В девяностых у него была небольшая контора. Шешель хотел обобрать его, но тот сам развел его на бабки, пообещав их прокрутить. По слухам, Шешель отдал ему общаковские деньги, и они стали негласными партнерами.

– Что стало с деньгами?

– После гибели Шешеля?

– После его фиктивной смерти, – уточнил Дуло.

– Не знаю. Так глубоко я в этот вопрос не влезал. Как вам известно, я никогда не состоял в банде Шешеля.

– Но именно в вашей сауне встречались ее члены.

– Что было, то было.

Выдержав паузу, Дуло спросил:

– Ну так, что насчет «зауэра»?

– Вы действительно желаете знать? – Востриков проницательно взглянул на Сергея. – Да нет… Плевать вам на «зауэр». Никто не будет возобновлять дело Литовкиной. Вам просто нужно меня прижать, чтобы я рассказал про Шешеля.

– Ну, предположим.

– Я все рассказал.

– Что ж, – Дуло выписал пропуск и протянул его Вострикову – время покажет.

Флешбэк № 4

Москва

Май 1874 года

Околоточный надзиратель вывел Соньку из номера. За ними вышел хитровский городовой.

Участковый пристав Антон Максимович Головин приложил руку к козырьку:

– Счастливо оставаться, сударыня.

Застывшая у окна Лоретка в ответ громко рыгнула.

Головин вышел в коридор. Шаги всех четверых затихли где-то у лестницы.

Лоретка

подбежала к двери, прислушалась, затем вернулась к окну и наглухо задернула занавески. Оглянувшись, пошарила взглядом по комнате, взяла со спинки кровати Сонькино платье цвета лаванды. Напялив его поверх своего ситцевого, нахлобучила на голову шляпку с вуалью и по-хозяйски села за стол. Взяла с блюдца кусок пиленого сахара и сунула его за щеку, потом сняла с нечищеного самовара чайник и налила в кружку заварки. Поставив кружку под кран, повернула ветку запора. Горячая вода полилась тонкой струйкой и вскоре иссякла, не наполнив кружку даже до половины.

Такая неудача огорчила Лоретку. Она встала, взялась за ручки самовара и приподняла его со стола. Убедившись, что в нем хватает воды, заглянула под крышку. Через узкую щель ничего не удалось разглядеть. Пришлось вместе с крышкой вытащить конфорку и железный кувшин, в котором тлели угли. Лоретка отставила горячий кувшин и заглянула внутрь самовара. Его сливное отверстие перекрывал кусок черного угля. Уголь был гладким и странно блестел. Лоретка взяла столовую ложку и запустила ее в самовар. Подцепив черный камень, выложила его на плоское блюдце. Склонившись, стала разглядывать.

Между тем из-за занавески появилась рука и аккуратно ее отвела. Над подоконником возникла одноглазая рожа. Выпученный глаз обвел помещение и остановился на застывшей Лоретке. Одно движение, и человек перемахнул через подоконник. Подкравшись к женщине, он резко спросил:

– Ушли?!

Лоретка вздрогнула, схватила камень и сунула его в рот.

– Что у тебя там? – Одноглазый взял ее за лицо.

– Шахар…

– Что ж ты, стерва, сахар чужой жрешь? – Отпустив Лоретку, он хватил ее кулаком по спине: – Измордую, проклятую!

Лоретка разом согнулась и, подавшись вперед, выплюнула черный камень.

Одноглазый подобрал его с пола, поднес к свету и свистнул:

– Вона-а-а-а…

В номер крадучись вошли два мужичка.

– Забрали вашу маруху? За ней чины прихондорили?

Одноглазый испуганно обернулся. Один из мужичков, в черных лаковых сапогах, придвинулся и спросил:

– Чегой-то здесь?

Лоретка обиженно тявкнула:

– Он камушек у меня отобрал!

– Замолчь, коли по морде не хошь! – огрызнулся одноглазый обидчик.

– Какой такой камень? – Мужик наклонился, вытянул руки и собрал голенища сапог мягкой гармошкой.

К нему подошел второй:

– А ну-ка покажь, пустельга!

– Нету ничего! Нешто не верите?! – взмолился одноглазый.

– Пока-а-ажь, говорю. – Тот, что в сапогах, вынул нож.

– Братцы, ей-богу, не вру!

Одно движение, и нож мягко вошел в живот одноглазого, аккурат в солнечное сплетение. Он схватил рукоятку и вгорячах начал вытаскивать.

Мужик в сапогах обшарил его карманы и, выудив камень, потер его о рукав.