Черный бульвар
Шрифт:
Только большая доза валиума, введенного внутривенно, успокаивала ее. Родители уговорили врачей не помещать ее в стационар, мотивируя это тем, что ее мать - медсестра и сможет обеспечить ей необходимый уход и выполнение всех медицинских назначений в домашних условиях.
К Саше относились холодно и настороженно. Никто вслух не упрекнул его, но он понимал, что его считают, хотя и косвенным, виновником происшедшего. Пустив в ход все свое обаяние, со всей возможной деликатностью, он все-таки добился разрешения побыть с Наташей. Сегодня ее родители, подкупленные тем, как хорошо его присутствие сказывалось на самочувствии дочери, разрешили немного посидеть с Наташей на балкончике, выходящем во внутренний дворик. Прямо перед балконом стоял клен, уже весь в золотисто-красной осенней листве. Наташа,
– И правильно сделал. Смерть - не повод для глупостей, пусть даже сентиментальных. Мы с тобой спаслись - значит, кому-то нужно, чтобы мы с тобой жили. И мы будем жить. Вместе. Я тебя не оставлю.
– Никогда?
– Никогда!
Рыжая длинноволосая девица в мотоциклетных очках вкатила во двор о улицы спортивный мотоцикл с высоко задранными крыльями и красными аэродинамическими дисками на колесах. Уселась на сиденье и, наклонившись, принялась копаться в двигателе. Саша успел еще подумать, что она выбрала не самую удобную для этого занятия позу, как двигатель взревел, девица внезапно выпрямилась и вытянула в их сторону сведенные вместе руки. Саша так и не успел увидев что она держала: Наташа вскрикнула и обняла его, закрыв своим телом. В следующее мгновение, как показалось Саше, мотоцикл как-то особенно громко хлопнул несколько раз подряд мотором и Наташу что-то ударило в спину с такой силой, что они оба вместе со стульями полетели на пол и Саша грянулся затылком о балконную дверь. Все перед глазами вспыхнуло и наступила темнота…
… Очнувшись, Саша долго пытался понять, где он находится. Боль в затылке, появившаяся в первые минуты после возвращения сознания, быстро утихла, уступив место легкому онемению. Наконец он понял, что лежит на заднем сиденье легкового автомобиля. Приподнявшись, он увидел в зеркале лицо Яна, сидевшего за рулем. Машина стояла в каком-то придорожном лесочке. Саша закряхтел, потирая затылок и спросил первое, что пришло в голову.
– Ян, откуда у тебя эта тачка? И что вообще случилось?… Еще не окончив вопроса, Саша внезапно все вспомнил и подскочил так резво, что ударился головой о мягкую обивку потолка. Ян, не оборачиваясь проговорил: «Машина? Да так, купил с перепугу… Ты как, в порядке?»
– Что случилось, что с Наташей?!
Ян помедлил и ответил каким-то совсем незнакомым голосом: «Будь мужчиной, Александр. Она убита. Стрелял человек, по всей видимости нанятый Снегом. Четыре пули, предназначавшиеся тебе, достались ей. А тремя часами раньше взорвалась машина, в который сидел я. Снег вышел на охоту, то есть, избран самый безнадежный путь. Теперь мы - в состоянии войны. Ты слышишь меня?»
Сама уткнулся в мягкий велюр и, не в силах больше сдерживаться, зарыдал. Ян молча повернул ключ зажигания.
старший инспектор Снег показал свое удостоверение полисмену из оцепления, зная, что тот вряд ли запомнит его фамилию в этой темноте, разрываемой всполохами полицейских «мигалок». Полисмен кивнул и пропустил его на дорожку, ведущую к большой каменной будке газораспределителя в глубине одной из аллей Черного Бульвара. Под прикрытием окружающих ее кустов залегли полицейские из штурмовой группы. Их офицер, спрятавшись за толстым деревом, повторял в мегафон: «Вы окружены, сопротивление бесполезно, сдавайтесь!»
Снег тронул его за плечо: «Разрешите, капитан, я попробую?» Офицер смерил его недоверчивым взглядом: «Снег, вы? Какого лешего?» Старший инспектор настойчиво повторил: «Разрешите, я попробую с ним поговорить!»
– Вы хотите сказать - «с ней»?
– Это мужчина. Я знаю его. Я давно у него «на хвосте», так получилось,
– Хотите грехи замолить? А, впрочем, пожалуйста. Сейчас ребята из спецвзвода будут взламывать изнутри люк, им удалось пробраться по трубопроводному тоннелю снизу. Так что отвлекайте его, но не вздумайте высунуться - эта… этот негодяй чертовски хорошо стреляет.
– Благодарю, - Снег взял у него микрофон и заговорил.
– Крошка, Крошка, ты слышишь меня? Это говорит Снег. Ты понял? Это - Снег, старший инспектор уголовной полиции. Брось оружие и выходи. Я обещаю тебе, что все будет нормально, только не делай глупостей. Ты слышишь меня, Крошка? Я обещаю тебе, что все улажу, только если ты не наломаешь больше дров! Брось оружие и выходи за дверь! Остановись и жди меня!
Маленькое окошечко будки распахнулось и кто-то визгливо прокричал оттуда: «Эй ты, белый легавый таракан! Я твоим кентам уже все объяснил - пусть дают машину и десять кусков зеленых! А если хочешь ко мне в заложники - иди сюда сам, без оружия. И пусть эти волкодавы отпрыгнут от кустов подальше! А если те крысы, что скребутся сейчас в трубопроводе попробуют взломать люк, то я подожгу газ!»
Снег сунул мегафон капитану и, сказав, чтобы тот велел своим.людям отползти на пятьдесят метров, двинулся по дорожке к газораспределительной будке.
Офицер, прокричав что-то ему вслед, видимо понял, что другого выхода пока все равно нет, отдал приказ полицейским отойти назад. Снег спокойно подошел к газораспределителю и, сняв очки, спрятал их в нагрудный карман.
– Оружие!
– взвизгнули из будки, - Брось оружие!
Снег вытащил из кобуры на поясе полицейский револьвер и кинул его)
на дорожку.
– Если кто-то из твоих дружков сейчас попробует сунуться, я пристрелю первого тебя!
Дверь приоткрылась, и Снег вошел. Едва он скрылся, один за другим прогремели несколько выстрелов. Офицер, забыв про мегафон, матерно выругался и взревел: «Всем к бою! На штурм, вперед!» Но не успела группа захвата преодолеть и половины пути, как в дверном проеме снова показался Снег, забрызганный кровью, однако, судя по всему, он не был ранен. В руке он сжимал небольшой пистолет крупного калибра, каким обычно пользуются частные детективы и телохранители: он крепится обычно в подмышечной кобуре и, благодаря несложному приспособлению из эспандерной резинки, может мгновенно оказаться в руке. Снег сказал подбежавшим полицейским: «Вряд ли ваша помощь потребуется: по-моему, я его ухлопал.» Капитан только заскрипел зубами и прошипел: «Сдайте оружие, инспектор, вы арестованы!»
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
«БОЛЬШАЯ ОХОТА»
Сергей Снег сидел за своим столом и смотрел прямо перед собой невидящими глазами. Его очки лежали на газете, где было написано крупно: « ПРЕСТУПНИК УНЕС СВОЮ ТАЙНУ В МОГИЛУ НЕ БЕЗ ПОМОЩИ ИНСПЕКТОРА СНЕГА! ИНСПЕКТОР ПОД ДОМАШНИМ АРЕСТОМ. СКАЗАЛ ЛИ ЧЕРНЫЙ БУЛЬВАР СВОЕ ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО?»
Снег поморгал, потер лицо руками, тяжело вздохнул и полез под письменный стол. Выдернул из-под ножки стола край ковра, откатил его в сторону и, отсчитав от плинтуса восемь паркетин, достал нож, поддел девятую. Запустив руку в тайник, он вытащил оттуда плотно набитую мужскую ручную сумку. Выбравшись из-под стола. Снег проверил, надежно ли задернуты портьеры и хорошо ли заперта дверь. Затем принялся раскладывать содержимое сумки на столе. На газету легли: тяжелый «люгер» с глушителем в специальной кобуре для скрытого ношения, четыре обоймы к нему, советский загранпаспорт на имя Иванова Петра Сергеевича с Фотографией Снега в тонированных очках, две пачки долларов США в сотенных купюрах и большой выкидной нож с перламутровой рукояткой. Снег минут пять тупо глядел на стол, потом, словно решившись, спрятал все, кроме пистолета, обратно в сумку, быстро написал на полях газеты несколько слов и, взведу затвор, зажал глушитель в зубах. В этот момент зазвонил телефон. Снег замер. Звонок повторился. Нехотя опустив оружие, инспектор медленно снял трубку: «Какого черта?…»