Черный цветок
Шрифт:
Тот покачал головой.
— Прочитай мне, что тут написано, а?
Провал! Полный провал! Огнезар сжал кулаки. Как же так? Что же он делал в архиве? В метрических книгах картинок нет!
Тюремщик взял записку в руки и прочитал, внятно, по слогам:
— «Расскажи тюремщику, который принесет молоко, где медальон. Мы его заберем оттуда. Полоз».
— Как ты говоришь? ПОЛОЗ? — Жмуренок сделал ударение на последнем «о» и отчетливо произнес звук «з», — так и написано?
— Да, — удивился тюремщик.
— А я-то дурак… — Жмуренок усмехнулся и повернул голову к стене, — уходи.
— Ты
— Уходи. Можешь ничего больше не приносить. Ничего мне не надо.
— Да что ты? Чего обиделся? Не веришь?
— Полоз знает, что я такими буквами не умею читать. Я только печатными умею. Он бы мне такой записки не послал, — Жмуренок со злостью оттолкнул флягу, и остатки молока потекли на пол.
Полный провал. Огнезару оставалось лишь ругать самого себя. Напиши он записку печатными буквами, и о почерке можно было не беспокоиться! А если бы вышло наоборот? Если бы мальчишка читал письменные буквы, он бы заподозрил подвох в печатных. Не угадал. Просто не угадал.
Полоз. Малый сход
Малый сход собирался в последний раз пять лет назад. Большой сход, на который приходили все верховоды, случался чаще, и проходил в лесу, там обсуждали бытовые проблемы, делились новостями, ничего серьезного в нем не было. О малом же сходе знали далеко не все разбойники.
Их было пять человек, включая Жидяту. Они хранили традиции и тайны, они одни помнили, для чего несколько поколений назад вольные люди ушли в леса. Полоз попал в их число благодаря образованности — каждый член малого схода готовил себе преемника. Жидята, заговоренный от ареста еще в младенчестве, стал продолжателем дела своего отца — он не только унаследовал оружейную лавку, он вошел и в совет, как бессменный связник. Удивительное свойство их семьи, передающееся по женской линии — заговор против ареста — не раз выручало вольных людей. Жидята один мог жить в городе и ничего не опасаться. Впрочем, каждый член схода имел необычные свойства, и это было скорей следствием, а не причиной вхождения в их тесный круг.
Все они считали себя равными друг другу, всех их отличало честолюбие и умение вести за собой людей. Всех, кроме, пожалуй, Жидяты, который служил им кем-то вроде третейского судьи, сглаживая конфликты и формулируя решения так, что они ни у кого не вызывали возражений.
Елага, не желающий брить бороду даже приходя в город на несколько дней, появился первым. Он недолюбливал Полоза, и Полоз платил ему той же монетой. Елага был моложе Полоза лет на десять, но вел себя чересчур заносчиво. Его непомерное тщеславие напоминало кичливость «вольных людей» Кобруча, и казалось Полозу наивным и ребяческим. Впрочем, разбойники его любили — он был отважен, справедлив и умен.
— Добегались по Урдиям, — проворчал он, усаживаясь за стол, — надо было собирать сход осенью, а не сейчас.
Полоз не стал отвечать. Никакого толку в сходе осенью он не видел.
Следующим пришел самый старый из них — Заруба, и тоже глянул на Полоза как-то странно. Пожалуй, только Неуступ обрадовался встрече.
Сначала Полоз рассказывал о решении урдийских мудрецов, потом Жидята — об аресте Жмуренка и движениях в рядах стражников.
— Интересно, почему они так уверены, что мы можем открыть медальон? — спросил Неуступ — с виду
— Откуда им знать, что мы его не нашли? Может, мы в лесах воспитываем армию Харалугов, — улыбнулся Елага.
— Нет, тут дело в другом. И Жмуренок знает, что никаких Харалугов у нас нет, — покачал головой Заруба.
— Жмуренок молчит, — заметил Жидята.
— О Жмуренке еще поговорим, — вздохнул Заруба, — я думаю, они знают нечто, что неизвестно нам. И почему-то предполагают, что нам это известно так же хорошо, как и им. Думайте, ребята. Мне кажется, ответ лежит на поверхности, но мы его почему-то не хотим замечать.
— Если ответ на поверхности, и мы должны это знать, мы это скоро узнаем, — усмехнулся Неуступ, — у нас другая совсем небольшая проблема — мы снова потеряли медальон.
— Надо вытащить Жмуренка из тюрьмы, — сказал Полоз.
— Полоз, ты сошел с ума? — рассмеялся Елага, — это невозможно! На Жмуренке поставь жирный крест. Из двух зол: безвозвратная потеря медальона или медальон у Огнезара — надо выбирать его безвозвратную потерю!
— Надо хотя бы попытаться… — Полоз сжал губы.
— Надо попытаться найти медальон, пока о его местоположении не узнал Огнезар, — тихо сказал Заруба, — логика мальчика проста. Он не может спрятать вещь так, чтобы ее невозможно было найти. Но учитывая ограниченность во времени, мы сильно рискуем.
— Что ты хочешь сказать? — Полоз вскинул глаза.
— Полоз. Ты сам прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Мы ждали этого события много лет, его ждали наши деды и прадеды. Мы не можем позволить медальону вернуться назад. Лучше он будет похоронен в каком-нибудь тайнике. У нас будет много времени, чтобы искать его. И я думаю, мы его рано или поздно найдем.
— Мальчик молчит, — снова напомнил Жидята.
— Он молчит, пока не сойдет с ума от пыток, пока в тюрьму не привезут его мать, пока… — Неуступ махнул рукой, — Полоз, ты же понимаешь сам. Мальчик должен умереть до того, как это случится.
Полоз это понимал. Он не хотел об этом думать. Он не хотел принимать в этом участия. Но он это понимал. У ситуации было два выхода: или Жмуренок умрет от пыток, так ничего и не сказав, или он сломается, и медальон окажется у Огнезара. И еще одна, маловероятная возможность — найти медальон в ближайшие два-три дня. В любом случае, счет идет на дни.
— Когда ты встречаешься с тюремщиком? — спросил Заруба.
— Через три часа.
— Возьми пять золотых. Кат не устоит.
— Погодите. Дайте мне подумать. Я должен что-нибудь придумать…
— Полоз, тут не о чем думать. Это очевидное решение. Ему не передадут даже записки без того, чтобы о ней не узнал Огнезар. И о подкупе ката Огнезару не доложат, только если это будет крупная сумма.
— Если это будет крупная сумма, то и записку передадут, — рявкнул Полоз, понимая бессмысленность этого спора.
— А обратно? Обратно что передадут? Если Огнезар узнает о подкупе ката, он рассердится на ката. И этим все кончится. Мы потеряем осведомителя, только и всего.
— Я дам себя арестовать и найду способ к нему пробиться!