Черный день. Книги 1-8
Шрифт:
Потом военные объекты второй очереди. Попутно отслеживались мобильные цели вроде автоколонн вооруженных сил и боевой техники на марше. Здесь уже разгулялись столь любимые пиндосами крылатые ракеты. «Потом» и «теперь» – условно, потому что даже десяти тысяч ракет хватило бы на все про все. Хирургия. Тут вам не нацисты, а гуманная нация. Конечно, бывают осечки. Там автобус вместо ракетного тягача, тут роддом вместо военкомата. Ну так и цель посерьезнее – не какой-то Третий рейх германской нации, а новый порядок. Мировой. Суки…
А если намечается сухопутная операция, то придет черед инфраструктуры.
Демьянов стоял ни жив ни мертв.
Так всегда. Звездец нечаянно нагрянет, когда его совсем не ждешь.
Его страны больше нет на карте. Города стоят, и люди живы. Но уже летают над ними, как стервятники, вражеские бомбардировщики – ракетные платформы. Летают как у себя дома, то и дело отправляя с безопасного расстояния свои «гостинцы». И некому их наказать. Нет больше ни власти, ни генштаба. Огромная армия обезглавлена и превратилась в толпу людей в форме. Может, и Кремля уже нет. Нет «министерства ежедневных ситуаций», нет ГО, чтобы укрыть, накормить, спасти.
Но скоро о них позаботятся. Прилетит вдруг… нет, не волшебник в голубом вертолете, а оккупационная администрация. Хотя гауляйтера могут назначить и из туземцев.
Было бы неправдой говорить, что Сергей Борисович об этом раньше не думал. Но не так представлялась ему грядущая война. К этому их не готовили. Хотелось кричать: «Так нечестно! Нельзя разбить великую страну за пять минут».
Хотя сам он прекрасно понимал, что в войне все средства хороши, если они ведут к победе, и знал соотношение сил, не оставлявшее его Родине шансов. Разве что она успела нанести ответно-встречный удар. Но успела ли?..
– Пиндосы, – выдавил из себя единственное слово Демьянов.
– А ты думал, марсиане? – глухо ответил подполковник. – Спускаемся в переход. Только без паники.
Это было лишнее. Он уже и так был спокоен как никогда. Вся его боль превратилась в злость и решимость.
– Что за бойцы?
– Мои. Ракетчики. Вот ведь ирония судьбы. На учения ехали. Последнюю неделю всех гоняли почем зря. Спохватились, мать их.
– Да, поздно пить «Боржоми»… – пробурчал себе под нос Демьянов. – Каков план действий?
– Простой. Твой объект как, функционирует? Вот и укрой всех. Пусть пересидят денек-другой. Ротный там, Олег Колесников, хороший мужик, толковый, с ним все дела решай. Остальные…
Он не договорил, потому что в этот момент бабахнуло гораздо ближе. Как прикинул Демьянов – на углу Морского проспекта и улицы Терешковой, в районе Президиума Сибирского отделения РАН.
Со всех сторон тут же раздался дикий пересвист противоугонок. Где-то с жалобным звоном вылетело окно. Они почувствовали слабое движение воздуха, устремившегося к зоне пониженного давления. Здесь оно напоминало порыв ветра, но что творилось вблизи…
Теперь уже народ зашевелился и понял, что непогодой тут и не пахнет. А пахнет жареным. Люди начали рассасываться с проезжей части –
Самые упрямые до сих пор торчали на дороге вместе со своими драгоценными авто. С таким же успехом они могли сидеть на военном аэродроме – риск сопоставим. Колонна – слишком заметная мишень. Демьянов представил, что останется от них после близкого взрыва вакуумной, кассетной или напалмовой бомбы, и его передернуло.
А ему что, сидеть внизу, в безопасности?
– Как хочешь, а я не могу на это смотреть, – резко сказал он.
– Ты спасатель, тебе и мегафон в руки. Может, кого и убедишь, – в голосе подполковника чувствовался скепсис. – В головной машине ручная сирена есть. Мои помогут, только не выходите всей толпой.
– Спутники?
– Беспилотники. Этой дряни вокруг как тараканов.
Демьянов сам удивлялся произошедшей с ним перемене. О том, что еще полчаса назад могло привидеться в кошмарном сне, они разговаривали будничным тоном. Как ни сильна была привычка к мирной жизни, а все же он быстро перевел себя на военный режим работы. Теперь предстояло сделать то же с людьми на дороге, которые по-прежнему пребывали в блаженном неведении.
– Ну а ты что? – В голове у Демьянова шевельнулась нехорошая догадка. – Неужели хочешь по-тихому в кусты?
– А я в районную администрацию. У них должна быть защищенная линия. Заодно постараюсь оповестить кого смогу.
– Думаешь, народ поверит?
– В задницу народ, – рубанул рукой воздух Димка. – Только организации. Может, хоть кто-то укроется. А вы ждите до утра. Если не вернусь, считайте меня коммунистом. – Иваненко слабо улыбнулся, распахивая дверцу УАЗа. – Если серьезно… пусть переодеваются в гражданку и по домам. Войну эти сволочи один хрен уже просрали.
Гадко стало у майора запаса на душе от этой фразы. Хоть и нечего было возразить.
– Погоди, – остановил он. – Мне своих предупредить надо.
– Семью?
– Нет, базу.
– «Четвертую»? Плюнь. Далеко. Мне по пути, я заеду… если успею. Да не стой столбом, действуй! У тебя на объекте продукты должны быть. Они не жрали с утра, вот и организуй раздачу.
Демьянов стряхнул с себя оцепенение. В этом году он уже реже вспоминал о Лене. Время лечит. Последнее письмо от нее пришло два месяца назад, а по телефону они не разговаривали и того дольше. После того как они расстались, она уехала с мальчиками аж в Калининградскую область. «Чтобы быть подальше от тебя, сволочь». Он уже успел трижды прокрутить в памяти карту бывшего Кенигсберга, отмечая на ней воинские части и стратегические объекты. Вроде в безопасности. Пригород. Вроде рядом ничего такого нет. Но кто поручится? Какой бы ни была политика завоевателей по отношению к русским аборигенам, крохотный анклав почувствует это первым. Кто знает, вдруг в рамках восстановления исторической справедливости два миллиона бесполезных русских «выселят» в Балтийское море, а Восточную Пруссию отдадут обратно Германии? Не исключено…