Черный дождь 3
Шрифт:
Капля угомонилась и пошлепала к центру поселка. Я так понимаю, поздороваться со своими старыми друзьями. Хм, я стоял босиком, черными щупальцами ног, на ледяном камне и чувствовал себя довольно комфортно. Ничего не мерзнет. Неплохо, хоть и выглядит довольно странно. Внезапно совсем рядом я услышал писклявый голос, который что-то наставительно рассказывал. Кто это? Аккуратно, пытаясь не издавать шума, заглянул за большой камень. Моим глазам предстала забавная картина. Старый, потрепанный зубан, опирающийся
— …и украла злая богиня Кацындот народ Зубанов у Параволка. Обманом заманила их в ад, который называла Склад!
— Ох!
— И мучила их, и заставляла сидеть на полке целыми днями, не двигаться! А кто двинулся, запрещала драться и кусаться!
— У-у-у-у!
— Узнал об этом Параволк. Пришел и спас Зубанов! Победил злую Кацындот и заставил ее служить себе и ворвань приносить. Суставы там чинить. А если было холодно, то греть ему лежанку. Но злая Кацындот предала его, подсыпала в ворвань сонное зелье и сбежала!
— Р-р-р-р!
— Все Зубаны отвергли ее, кроме Шамана. Он всегда был самым мерзким и вредным Зубаном. Он ослушался отца своего Параволка и примкнул ко злу. И за это назначила его Кацындот повелителем Склада. И было у него шесть ног. С тех пор число шесть — плохое число.
— А-а-а!
— И может теперь Зубан ходить на двух ногах, и на четырех может, и на восьми может. Даже на трех может, если лапу повредит. Но на шести — нельзя!
Все новенькие зубаны одновременно посмотрели вниз, пересчитывая свои лапы. Учитель смотрел на них благосклонно. Ветер шевелил птичьи перья, примотанные к его голове.
— Оставил Параволк нам две заповеди, — продолжил он. — И с тех пор народ Зубанов свято следует им. Какая первая заповедь, кто ответит?
Зубаны заголосили, защелкали и заклацали челюстями.
— Правильно. Не может быть Зубанов больше десять раз по десять десятков и так три раза. Меньше можно. А вот больше нет. А какая вторая заповедь?
Снова щелканье и визг.
— Правильно! Не нападать на людей ради забавы. А нападать на них только ради грабежа и пропитания.
Я чуть не закашлялся. Зубаны повернулись на звук, увидели меня, завизжали и стали бегать вокруг. Учитель же с трудом встал на одно колено и склонил голову:
— Владыка.
— Приветствую тебя, о мудрый учитель, — сказал я ему. — Встань, мой дорогой, я вижу, ты терпеливо вдалбливаешь хоть каплю ума в эти бестолковые головы.
Старый зубан радостно посмотрел на меня.
— Всё так! Всё так! Спасибо, владыка! А ну быстро все сели на место! — крикнул он на новеньких.
Те испугано, спотыкаясь и сталкиваясь, побежали назад.
— Урок окончен. В следующий раз я расскажу вам историю нашего исхода и Великого Раскола. А теперь бегите в пещеры и расскажите всем, что прибыл Параволк. Если встретите кого-нибудь из краснопузых еретиков, убивайте их без жалости!
Зубаны воинственно заорали и рванули к
— Друг мой, а что здесь происходит? Что за «ересь», почему уровень безопасности такой плохой?
— Владыка, у нас произошел Великий Раскол и Ересь. Но об этом лучше вам поведают наши старейшины. Пойдемте, я провожу вас.
Я шел за своим проводником и в некотором недоумении смотрел вокруг. Небольшие домики зубанов на склонах были разрушены, некоторые из них носили даже следы поджогов. Самих зубанов вокруг почти не было. Ну, это я еще мог понять, все-таки я попросил Одноглазого отправить мне тысячу, а это считай треть всего народонаселения. Но это не объясняло тут и там валяющихся железных конечностей и следов погрома.
Мимо пробежали два визжащих зубана, а за ними прошлепала Капелька. Мы подходили к основной пещере. Рядом, почти перекрывая вход, на земле сидела фабрика. Две ее лапы были вытянуты, вокруг них суетилось несколько роботов во главе с Кикичусом. Стучала кувалда. Увидев меня, Одноглазый встрепенулся и издал рёв сирены. Попытался встать, но лапы его не очень слушались. Зубаны посыпались на землю с возмущенными криками. Тогда он прекратил попытки и просто открыл свой рот-ворота. Я намек понял и пошел внутрь здания.
— Смерть краснопузым! — пропищал голос из-за закрытой двери.
— Мы должны поймать! Поймать и сожрать! — пропищал другой.
— Плохо, — пробасил голос Одноглазого.
— Вы должны помириться, — вещал Рохля. — Скольких братьев мы потеряли за эту ночь? Девяносто восемь? Девяносто девять? Сто?
— Гутен морген! — сказал я, заходя в приемную. — Что тут происходит?
На меня уставились несколько пар глаз.
— Отец, — коротко кивнул манипулятор Одноглазого.
— Оп-па, — сказали трое зубанов с длинными колотушками. Это явно были старейшины, они были выкрашены черной краской и носили шикарные кокошники из птичьих перьев.
— Наконец-то! — воскликнул Рохля.
— Господа, рад вас видеть, но я ненадолго. Срочные дела в другом месте. Но прежде, чем я уйду… Что за цирк вы тут устроили? Почему дома поломаны? Где все красные зубаны? Что за Великий Раскол?
— Шеф! — закричал Рохля и побежал ко мне. Полегче, полегче железный. — Они тут устроили гражданскую войну! Всё началось с вашего письма. Вы в нем просили зафрахтовать трансокеанический дирижабль, посадить туда тысячу зубанов и отправить к вам на север.
— Да, всё так. Но я не понимаю…
— Наш Верховный старейшина Одноглазый здраво рассудил, что в экспедицию надо отправлять добровольцев.
— Я не нарушил ваши законы, отец, — вставил Одноглазый.
— Да-да, всё хорошо, что дальше?
— Добровольцев было очень много, больше, чем нужно. И так вышло, что первыми на пункт сбора прибежали «красные». Поэтому подавляющее большинство улетевших были именно они.
— Та-а-ак, — мрачно сказал я, понимая, к чему всё идёт.
— Как только дирижабль улетел, «черные» устроили резню. Они давно уже хотели с ними разобраться, но…