Черный дождь 3
Шрифт:
– А это что такое?! А ну-ка успокоились!
Зубаны испуганно оглянулись на меня и разбежались.
– Кикичус, а что вообще происходит, ты не в курсе?
– Что именно?
– Ну черные и красные зубаны, смотрю, не очень между собой ладят?
– О! Это забавная история. У них тут церковный раскол. Кстати, красные тебе паровоз и перекрасили. Тут смешно вышло, я когда делал герметизацию для корпуса, кое-где краску сжег. Попросил зубанов сходить за черной краской и подкрасить. Попросил красных, которые рядом возились. Указание они выполнили, но черную краску им не дали и поэтому они покрасили той, что у них была, – красной. Им
– Красный быстрее? – рассмеялся я. – Не, ну что-то в этом есть. Внушает. Пусть остается красным. Слушай, а насчет денег за работу, сколько я тебе за такой апгрейд должен?
– Ну лишним не будет. Хотя все ресурсы я на заводе бесплатно брал и профессию здорово качнул. Ладно, пусть будет подарок!
– Как скажешь. Спасибо в любом случае.
– Ух ты! – внезапно воскликнул Кикичус. – У меня репутация с фракцией добавилась, как только я от денег отказался. Класс! Уже сорок пять! Наконец-то меня Добрый Ключ к станкам в оружейной подпустит!
Кикичус радостно убежал в сторону фабрики.
Репутация? Фракция? Я залез в характеристики и посмотрел отношения. Они были довольно стандартны для класса «буржуазия». Если не смотреть Город Сов, который меня ненавидел просто лютой ненавистью от бездомных, до аристократов. Но вот к знакомым мне строчкам добавилась еще одна:
Зубаны +100 (непогрешимость) (+100 перманентный бонус за создание фракции)
Вот так-так. Это что ж получается? Зубаны теперь полноценная фракция? А их лагерь становится официальным поселением? С уровнем безопасности, с жителями и даже какими-то квестами, про которые Кикичус обмолвился. Чудны дела твои, Мир Черного Дождя.
Мой красный «дирижабль» шел на легких оборотах на высоте двадцатиэтажного дома. Несмотря на то, что Кикичус обещал, что скорость будет фантастической, чуда не произошло. Когда я поддавал на крутящиеся сзади винты тягу выше средней, мой летучий аппарат начинал задирать нос. Все сразу начинало опрокидываться. Механоиды-кочегары падали, их заваливало углём из печи, если заслонка была открыта. На грузовой палубе поднимался хай придавленных зубанов. После пары экспериментов я прекратил попытки, приказал потушить пожар на технической палубе и попросил зубанов успокоится и оказать помощь тем, кто мог пострадать.
– Не надо торопиться, мсье, – с легкой иронией заметил Бисто. – Мы прекрасно успеваем.
– Жалко, что Рохля с нами не полетел, – сказал я.
– А мне не жалко. Он теперь администрато'р. Толку от него всё р’авно не было.
– Ну, ты уж совсем жестко про него.
Бисто пожал металлическими плечами, поднялся и ушел вниз, в трюм. Я поглядел, правильно ли мы держим курс. Всё было в порядке. Мы пролетали побережье, впереди виднелись темные волны океана. Половина пути пройдена. Если держать курс прямо на Счастье, то мы как раз проскочили между Воробьями и Городом Сов. Лишнее внимание нам было ни к чему. Сдав штурвал одному из двух бойцов Бисто, я оторвал Тушкана от созерцания океана, посадил его на плечо и спустился на палубу, а потом в трюм.
Несмотря на то, что две трети палубы теперь занимали механизмы для водо- и воздухоплавания, место еще оставалось. Зубаны расставили по всему остатку трюма ящики в несколько этажей, забрались каждый в свой. Иногда кто-нибудь
Поначалу я очень удивлялся, что иногда попадались зубаны, которые умели разговаривать, но оказалось, что их не так уж и мало. Несколько десятков. Такие зубаны быстро выбивались на верхушку общества и становились чем-то вроде «элиты». Они украшали себя птичьими или искусственными перьями и вели себя немного высокомерно.
Я подошел к центру трюма, где высилась самая большая гора ящиков.
– Ну что, орлы, как устроились? Всё в порядке?
– Зашибись! – пропищал красный зубан с кучей звякающих латунных пёрышек.
– Всё в порядке, сэр, – вежливо поклонился старший черный зубан с аккуратно сделанным кокошником птичьих коричневых перьев. Прямо вождь индейцев.
– Вот и славно. Как прибудем на место, ведите себя прилично и не нарывайтесь. Красный, пару десятков зубанов отправляй тайно за мной в город. Не светитесь. Двигайтесь быстро и скрытно, вы это умеете. Если нужна будет помощь – я дам сигнал свистком.
– Сделаем, владыка! Я сам возглавлю стаю!
– Черный, ты остаешься за старшего на корабле. Твоя задача обеспечивать безопасность и явиться на помощь со всеми оставшимися бойцами, если потребуется.
– Сэр, – кивнул старший черный. – Ваши слова – закон.
– Как звать-то вас?
– Грач, – просто ответил черный.
– Каин, – с гордостью ответил красный и радостно оскалился.
Я заметил среди зубанов небольшой ажиотаж. Некоторые из них собрались в углу и что-то восторженно верещали. Там, рядом с керосинкой, сидел Бисто и показывал маленьким роботам незатейливые карточные фокусы. Карты исчезали в руках, появлялись за ушами у зубанов, меняли цвет. Каждый такой трюк вызывал волну восторгов. Я с интересом смотрел за представлением.
– Шеф-капитан! Капрал! – раздался голос сзади одного из солдат, который спустился вниз. – Ваше присутствие требуется на мостике.
– Что случилось?
– Стрельба, прямо по курсу, – сказал робот за штурвалом.
Я подошел к Бисто который уже смотрел вперед в подзорную трубу. Протянул руку, чтобы он мне дал тоже посмотреть. Бисто не реагировал. Я стукнул его по плечу, автоматон повернулся, несколько секунд посмотрел на меня, но трубу отдал.
Впереди что-то происходило. В странном непонятном танце в небе над океаном крутился десяток дирижаблей. То тут, то там мерцали вспышки выстрелов. Звука не было слышно, слишком всё это было далеко. Какое-то сражение?
– Есть идеи, что это? – я вернул подзорную трубу Бисто.
– Дирижабли разномастные, значит гр'ажданские. Стреляют вниз, а не по друг другу. Значит ловят кого-то. Для охотников за нагр'адой слишком большая группа, те делиться не любят. Значит либо р'азборки гильдий между собой, либо китобои. Ставлю на последних.
– Держи правее, обойдем эту суету, – сказал я рулевому, а сам подумал про Бисто: как тот всё это успел разглядеть?
Несколько минут мы приближались к этой карусели. Двигатель равномерно пшикал, винты сзади равномерно гудели, рассекая воздух. Теплый пол приятно грел ноги. Пахло йодом и солью. Рафаль превратился в крутой дирижабль, подумал я. Немного неуклюжий, но когда дирижабли были ловкими?