Черный дождь. Дилогия
Шрифт:
– Это что, навсегда теперь? – я, кажется, стал понимать, почему лодочник плевался и так быстро сбежал при упоминании Ткачей.
– А что тебе не нравится? Форма носа? Уши слишком торчат? Представь, какие ты хочешь.
Я замялся.
– А ну быстро представил себе другое лицо! – неожиданно резко сказала Корнель.
Я представил свое лицо, то самое, что я каждый день вижу по утрам в зеркале. Мое отражение поплыло и изменилось.
Вы получили особенность «Человек с тысячью лиц». Тайные технологии Ткачей позволяют вам мгновенно менять свою внешность. Измененную личность
– Ты зол на меня? – спросила девушка.
– Извини, нет, конечно, нет. Если подумать, вы столько для меня сделали. Но мне надо это принять. И мертвецы эти ваши.
– А что не так? Мертвое тело – это такие же запчасти, как механизмы автоматона.
– Извини еще раз, Корнель, я сейчас несколько растрёпан. Давай потом это обсудим. Я не готов. Я должен идти.
Девушка расстроено кивнула.
***
На причале стоял Исайя. Гарпун висел у него за спиной.
– Ты нашел то, что искал? – спросил он меня.
– Скорее потерял то, чего не хотел терять.
– Так всегда и бывает, – ухмыльнулся здоровяк.
– С Тушканчиком все в порядке?
Исайя цыкнул зубом, издав звук похожий на щелчок пьезозажигалки, и из рядом стоящего ящика вылез вялый Тушкан. Увидев меня, он немного оживился и поковылял в мою сторону. Вдруг остановился, вернулся, взял из ящика голову механоида и медленно забрался к себе на базу, в мой капюшон.
– А где Марк?
– Уже уплыл. Садись в лодку, Лу отвезет тебя на материк. И ни о чем не жалей. Кстати, ты понравился Матери Паутине и Вороне. Ты хорошо держался. Они сказали, что будут рады видеть тебя снова. Когда станет совсем невмоготу... – Исайя замолчал.
***
Лу оказался братом-близнецом двух кадавров, что я встретил в холодильнике. Одетый в черный плащ с капюшоном, он без устали греб к берегу. Возвышаясь надо мной черной безмолвной фигурой с блеклым взглядом потухших глаз, он не отвечал на вопросы и работал с неумолимостью парового станка. Тушкан приходил в себя. Когда до берега осталось минут десять, зубан вылез ко мне на плечо и стал безуспешно возиться, пытаясь стереть с себя долетающие до него соленые брызги.
Выйдя на холодный пустынный пляж, я отправился в город. Проходя мимо продавца газет, я узнал, что автоматоны и «честные жители города» продолжают пропадать, власти города бездействуют. В городе объявлен карантин из-за болезни и теперь в желто-зеленые и зеленые кварталы вход только по пропускам. Старая Чума лютует, и счет ее жертв уже перевалил за сотню.
Я поймал кэб, управляемый механоидом, и дал ему адрес «Мясорубки». У меня есть пара вопросов к Кацентодд. Надо разобраться. Город производил угнетающее впечатление. Прохожих на улицах почти не было, а у тех, что все-таки решились выйти на улицу, лица были прикрыты шарфами и масками. Чтобы не выделяться, я тоже закрыл лицо шарфом Зимы. От него до сих пор пахло духами, и я прогнал от себя неприятные мысли на этот счет. Проезжая мимо расклеенных объявлений о награде
Тушкан вдруг заволновался и стал нервно мяться у меня на плече. Поглядев, куда он смотрит, я заметил несколько горящих красных глаз, мерцающих высоко под самыми крышами. Это железные крысы или зубаны, которых выпускает Кацентодд? Может, это все-таки разные сущности, и я зря обвинил мои творения в беспределе? Но вспомнив свою особенность «Безумный мастер», я понял, что нет. Это мои зверюги. Что-то я не вижу у жителей ажиотажа в плане заведения новых питомцев. Значит, их не покупают. А вот красные глазки, мерцающие с крыши, вполне материальны.
Тушкан не выдержал, схватил осточертевшую мне голову робота и умчался по стене вверх. Через пару минут он вернулся с пустыми руками, был в прекрасном расположении духа, раскачивался, прыгал на крыше кэба и довольно булькал. Я достал две головы автоматонов, что лежали у меня в инвентаре.
– А это не хочешь отнести своим новым друзьям?
Тушкан спрыгнул с крыши, схватил головы и стал пихать мне их назад в руки, жестами показывая, чтобы я убрал их. Ну как скажешь. Механоид возничий осторожно покосился на меня, но ничего не сказал, отвернулся и продолжил управление повозкой.
***
Первое, что я услышал, выпрыгнув из кэба, было:
– И вот вернулсся блудный ссын! Волчонок, я так волновалассь!
Госпожа Кацентодд в элегантном зеленом пальто стояла у входа на завод. От ее горячего дыхания при каждом слове шел пар.
– Уже хотела объявлять тебя в розысск. Хотя посстой! Ты и так уже в розысске, – она залилась веселым смехом.
– Я тоже рад тебя видеть. Ты зачем Пастора съела?
– Ой! Не ревнуй, мой хорошший. Не удержалассь. Он такой затейник, – Кацентодд подошла ко мне поближе, – не злисссь, волчонок. Вссе равно ревнуешшь? Хочешшь, я тебе тоже голову откушшу?
– Спасибо, обойдусь, – я сделал шаг назад, – на самом деле я хотел поговорить о другом. О звании «Безумный мастер», что мне вручили. О пропавших автоматонах и толпах зубанов, что терроризируют весь город.
– Ты решшил, что это я? – она снова шагнула ко мне.
– Ну, были такие мысли, – я продолжил отступление.
Кацентодд резко остановилась.
– Что ты от меня бегаешшь, как кошшка! Не будь тряпкой. Пошшли, одну интерессную шштуку покажу.
Пройдя по коридорам завода, мы спустились вниз, на склад. Перед моим взглядом предстал огромный темный ангар с бесконечно тянущимися стеллажами. И все они были заставлены зубанами. Сотни, если не тысячи мелких роботов, порожденных моей дурной фантазией.
– Внимание! – зычно рыкнула Кацентодд.
Все зубаны вскочили, зажгли синие глаза и уставились на свою Госпожу, ожидая приказа. Стало светло от тысяч внимательных жутких глаз, ловящих каждое ее движение. Мне ужасно захотелось достать свисток.
– Отбой! Всем ссспать!
Зубаны расслабились, синие глаза погасли, а ангар снова погрузился в полумрак.
– Вот так, волчонок. Ни один ссделанный нами зубан не покинул моего завода. Пока. Ещще не время.
– Но как тогда...
– Ты никого не забыл? А как же тот малышш, что ссбежал от тебя? Твой ссамый первый большой зубан? Твой первенец, нелюбимый, забытый, так грусстно.