Черный феникс
Шрифт:
— Нет? — переспросила.
— Нет!
Что-то я уже ничего не понимаю.
— Тогда зачем вы забрали меня у отца? И к чему ваши слова про любезность?
— Ваше воспитание оставляет желать лучшего.
— Мое? — я разозлилась. — Подождите, вы что же, решили, что я заочно всем грубить и хамить буду? Откуда такие выводы? Почему я должна хамить?
— Мне ты нахамила.
На меня посмотрели, как на душевнобольную не меньше. Хотя больным из нас двоих точно была не я.
— Я не грублю первой, — медленно произнесла я. — Только в ответ…
— А в
— Вот оно что… А вам очень часто умирать приходилось? Или может, внезапно обнаружить себя в другом мире, с другими порядками и реальностью, которая не то, что не привлекает, а отталкивает?
Я вырвала свою руку и отступила на шаг.
— Вы называете меня леди Мариной, а не леди Марьелой, значит, если не все, то многое обо мне выяснили. Следовательно, должны понимать, что человек, попадая в незнакомую и враждебную среду, а особенно в ту ситуацию, в которой оказалась я при нашей первой встрече, не будет расшаркиваться перед незнакомцами. Мне жаль, что вам недоступны простые человеческие эмоции и вам сложно их понять, но заочно называть меня хамкой неотёсанной не стоит. Жить я хочу, и желательно долго и счастливо.
Я не кричала, пусть и хотелось. Как и стукнуть этого мужчину, который непонятно зачем утащил меня от моего рода, да еще потребовал быть любезной с его невестой. Да, я позавидовала ее красоте. Откровенно говоря, и жениху ее позавидовала. Но… Это же не повод для драки? Мне как бы вообще не до этого всего, выжить бы…
Лейнард молчал. Вот просто стоял и смотрел на меня. На то, как я пытаюсь справиться с гневом, не перейти на пресловутое «ты», потому что права не имею, хотя он мне и продолжал тыкать. На то, как пытаюсь отдышаться и не наговорить еще больше… Хватит того, что я уже сказала.
— Я прошу прощения, леди Марина. Был не прав.
Эти его слова поразили меня куда больше, чем наличие у Лейнарда невесты.
— Спасибо, — выдавила из себя, понимая, что он-то как раз в своем праве.
И нахамить, и прибить, а все же извинился.
— Я попросил тебя быть любезной с моей невестой, потому что ей может не понравиться та связь, которая образовалась между нами.
— Связь?
— Как и любая высокородная дочь, стоящая выше всех остальных, она может обвинить тебя, а ты, судя по тем эмоциям, которые я успел увидеть, не сдержаться.
— Высокородная дочь, стоящая выше остальных… — Повторила я эхом. — Простите, но я ведь правильно поняла, что ваша невеста обладает магией света?
— Да. Моя невеста — дочь первого из высокородных родов света.
— А так можно? Разве нет конфликта сил? — Нет, мне правда было интересно.
— Тебя это не касается. Ты слишком несдержанна…
Я вздохнула, ладно, у меня есть феникс, его и поспрашиваю. Но то, что тут политика завязана, за версту чувствуется.
— Давайте опустим мое эмоциональное состояние и перейдем уже к конкретике. — Попросила я. — Какая связь? И почему вы все-таки забрали меня?
— Репутация рода — значит очень многое, леди. Своим отказом от получения долга, уже наверняка известными тебе способами, я поставил
— Своим великодушием? — ну что я говорила? Точно политика!
— Его посчитали слабостью. Но и это не главная причина, решение первого среди великих родов не оспаривают.
— Связь?
— Верно.
— Пуповина жизни должна была оборваться. Что и произошло в момент моего отказа, но спустя пару дней я начал ощущать тебя.
— Как это?
— Предполагаю, что дело в метке Айваны, богиня настойчиво указывает мне на то, чтобы я получил свое незамедлительно или приблизил тебя к себе. Пока у меня нет точного ответа. Однако отказавшись однажды, слово не забирают. Поэтому для всех ты поступишь в академию, как собственность моего рода, но…
— Но фактически, никаких прав предъявлять вы не на мерены? И долг жизни возьмет судьба.
— Верно.
Я закусила губу, поняв, что попала. Конкретно так попала. Мало ли что он права предъявлять не будет. Для всех я буду прокаженной и это уже не смотря на метку. Друзья? Шутить изволите? Да ко мне никто на пушечный выстрел не подойдет. А невеста… теперь понято, чего она возмущаться изволит. Кому понравится наличие игрушки у жениха? И ведь она, видимо, также не будет знать, что это лишь для того, чтобы скрыть наличие связи.
Сказать, что я не очень все это понимала, значит промолчать. И Феликс никак не комментировал происходящее.
— Знаете, что грустно? Вы о своей невесте плохо думаете. Может, она и не станет предъявлять претензии по поводу меня. Все же она воспитана в духе Тантерайта, а не как я, прибыла из другого мира и плохо соображает, кто и кому кем приходится…
— А также плохо понимает, кому и что можно говорить.
Ого. А задели его мои слова. Надо же.
— Извините. Что я должна делать? Поясните, пожалуйста, как отразится на мне тот факт, что я поступаю в академию под вашим родовым именем.
Мне было горько. Да что там, очередные надежды пошли прахом. Вот тебе и поучилась, и нашла того, кому требуется справедливость... Найдешь тут, в таких-то условиях!
Глава 8-2
— Выжить, леди Марина.
— Что?
— Ваша задача остается неизменной. Вам нужно выполнить предназначение, возложенное на вас богиней.
— И все же вы не ответили. В каком качестве я выступаю в вашем роду?
— Я ваш опекун.
— Чего? — и было чему удивиться.
— Патрон, если быть более точным.
— Простите, а как это возможно, учитывая, что я совершеннолетняя? Патронаж обыкновенно оказывается малоимущим и бесправным…
— Бесправным, — эхом отозвался он. — Вы бы предпочли стать рабыней? И войти в академию как руаро?
Вот чего бы я не хотела, так этого…
Еще Феликс объяснял, что это такое. «Руаро» это как приставки «тан» и «тер» вот только указывает она не на род носителя, а на род принадлежности. Как вещи.
Будь я этой самой руаро, мое имя звучало бы так: Марьела руаро Даррак, чаще вовсе без личного имени, а просто: руаро Даррак. Хуже не придумаешь, но именно этого я ждала…