Черный флаг

Боуден Оливер

Один всё же явился. Он нёс какую-то тару, может быть, с фруктами. Однако то ли запах, то ли шум предупредили его, и он остановился на краю поляны, уставившись себе под ноги, мимо которых как раз проскочил огонь по дорожке пороха.

Он поднял глаза и уже открыл было рот, чтобы позвать на помощь, когда я выхватил кинжал из-за

пояса, замахнулся и бросил его. Спасибо Господу за все те полуденные часы, потраченные на порчу деревьев в Бристоле. Спасибо Господу, ибо нож пронзил солдата где-то выше ключицы — не слишком аккуратный бросок, но он всё же сделал своё дело — вместо того, чтобы поднять тревогу, солдат издал сдавленный, приглушённый звук и рухнул на колени, прижимая ладони к своей шее.

Шум падающего тела, грохочущей миски и катящихся по земле фруктов привлёк внимание людей на поляне, и те обернулись в поисках его источника. К моему удивлению они все были начеку, но всё это не имело значения, потому что, даже сняв мушкеты с плеч и услышав крик, они так и не сообразили, что их поразило.

Едва я успел отвернуться, зажать уши руками и пригнуться, как на поляне прогремел взрыв. Что-то ударило меня в спину. Что-то мягкое и влажное, о чём мне даже думать не хотелось. Вдалеке послышались крики. Я знал, люди прибудут сюда в любой момент, поэтому я развернулся и рванул через поляну, мимо взорванных изувеченных и расчленённых тел солдат (большинство из них были мертвы, однако некоторые умоляли о смерти), продираясь через густой чёрный дым, застилавший поляну и заполнивший воздух угольками.

ДюКасс выскочил из палатки, ругаясь на французском и крича, чтобы хоть кто-нибудь потушил огонь. Кашляя и брызгая слюной, он замахал ладонью перед своим лицом, стремясь рассеять дым, задыхаясь от пылающей копоти и пристально всматриваясь в дымовую завесу.

И затем он увидел меня прямо перед собой.

Я знал, что он узнал меня, потому что "ты"

было единственным словом, которое он успел произнести, прежде чем я всадил в него свой клинок.

Мой клинок не издал ни единого звука.

— Помнишь свой подарок, что ты дал мне? — Клинок издал лёгкий хлюпающий звук, когда я извлёк его из груди ДюКасса. — Что ж, хороший ответ.

— Ты, сукин сын, — он закашлялся, кровь оросила его лицо. Вокруг нас, словно дьявольский снег, сыпали тлеющие хлопья сажи.

— Также смел, как мушкетное ядро, и почти также резок, — он говорил с трудом, так как жизнь покидала его.

— Сожалею, приятель, но я не могу рисковать и позволить тебе дать знать своим друзьям-тамплиерам, что я всё ещё тут ошиваюсь.

— Мне жаль тебя, буканьер. После всего, что ты видел, после всего того, что тебе показал наш Орден, ты всё ещё цепляешься за невежественную и бесцельную жизнь разбойника.

На его шее я углядел кое-что, чего раньше не замечал. Ключ на цепочке. Я дёрнул его, и он с лёгкостью оказался в моих пальцах.

— Что, мелкая кража — предел твоих амбиций? — издевался ДюКасс. — Неужели тебе не хватает ума, чтобы постичь широту наших идей? Отмена всех империй на земле! Свободный и открытый мир, без таких кровососов, как ТЫ!

Он закрыл свои глаза, умирая. Последними его словами были: "Да гореть тебе в аду, который ты создашь своими руками".

Позади себя я услышал людей, прибывающих на поляну, значит, пора уходить. Вдалеке я мог ещё различить крики и звуки битвы, и я знал, что это явились члены моего экипажа, и что бухта с галеоном скоро будет за нами. Ночная работа была окончена. Пока я скрывался в зарослях, я размышлял над последними словами ДюКасса: "Да гореть тебе в аду, который ты создашь своими руками".

Что ж, посмотрим, подумал я. Посмотрим.