Черный Гиппократ
Шрифт:
Иванов так и замер с отведенным в сторону молотком, а Блох вздрогнул, открыл глаза и поднял голову. Надежда разгоралась во взоре. Блох жадно ловил звуки, слышимые из гостиной.
А в гостиную кто-то вошел с улицы. Хлопнула дверь.
— Саша! — Послышался мужской голос. — Ты где? Александр!..
Иванов посмотрел на Нестерова, тот пригрозил ему пистолетом. Нестеров не сориентировался еще: ситуация как будто менялась; и, кажется, не в его пользу…
Другой мужской голос спросил:
— Может, он в кабинете?
Был и третий голос:
—
Иванов, злорадно улыбнувшись, выронил молоток. Тот со звонким стуком упал на кафельный пол и еще, продолжая плясать-отскакивать, закатился под стол.
— А! Они в операционной!.. — послышался голос. — Вон из-под лестницы пробивается свет.
Раздался звук шагов.
— Александр! Это я — Самойлов… — голос приближался. — Чего не встречаешь?.. Мы тебе с Башкировым девицу привезли. Звать — Анжела. Хорошее имя — правда? Так и просится в твою коллекцию сердец…
Нестеров перевел пистолет на дверь, но потом передумал и спрятал оружие в карман куртки. Никто из присутствующих в операционной этого не заметил, поскольку все обернулись на голос.
К Иванову пришла подмога…
Голос Самойлова был все ближе:
— Твой друг Башкиров хотел придушить ее по дороге, но я не дал. Полагаю, что с этим всегда можно успеть…
В операционную вошел мужчина в дорогом костюме, в очках, лысоватый. Представительный. За ним — еще один, менее представительный, но его же возраста; в небрежно накинутом на плечи белом халате. А за ними ввалился настоящий шкаф — парень метра под два ростом. С тяжелым угрюмым взглядом, тоже в халате — халате не первой свежести, с полуоторванным боковым карманом, с полами, обсыпанными сигаретным пеплом. Парень вел за собой молоденькую девушку, намотав ее волосы себе на кулак. Руки у девушки были связаны за спиной, рот заклеен лейкопластырем. В глазах ее застыл безумный ужас…
Первый вошедший, Самойлов, оглядевшись, расплылся в улыбке:
— Все в сборе!.. Да новые еще, гляжу, лица… — тут он перевел взгляд на операционный стол и веселым голосом спросил: — А что это вы делаете с Блохом? Он что?.. Провинился?.. Или вы так изощренно развлекаетесь?.. — Самойлов склонился над столом. — Блох! Ты что?! Проигрался в карты?
Доктор Блох блаженно заулыбался и покосился на Нестерова. Самойлов тоже бросил взгляд на Нестерова, но — взгляд непонимающий:
— Ну вы, ребята, даете! Что здесь происходит-то?
Тем временем Нестеров поспешил переместиться к двери. Маргарита двинулась за ним…
Иванову подумалось, что Нестеров с Маргаритой решили сбежать. Иванов крикнул неизвестно кому:
— Не выпускай их! — и упал на пол, опасаясь выстрела.
Вошедшие оглянулись на Нестерова и Риту.
Парень-шкаф — это был, конечно, Пустовит — с угрозой воскликнул:
— Э-э! Ты куда, мужик?..
Нестеров, закрыв дверь, подпер ее спиной. Достал пистолет из кармана:
— Все отошли от двери на пять шагов!
Самойлов
— Сан Саныч! Что тут за спектакль?
И Башкиров спросил:
— Кто это?.. Тот самый? — он сделал к Нестерову шаг.
Иванов предупредил:
— Осторожнее, Витя! Стой!.. Он же сумасшедший! Он только что чуть не подстрелил Фаину…
Башкиров остановился:
— Да мы же учились вместе! Ты чего, не помнишь его, Сашок?
Иванов не ответил.
Нестеров угрожающе повел пистолетом:
— Пять шагов, я сказал!..
— Ты че, мужик, оборзел? — начал распаляться Пустовит.
Нестеров перевел пистолет на него, взял на прицел переносицу. Жест его выглядел так выразительно, а пистолет смотрел с такой угрозой, что Пустовит сразу замолчал.
Нестеров велел:
— Отпусти девчонку!..
Пустовит сначала вроде расслабил кулак, на который были намотаны волосы Анжелы, но потом опять сжал его:
— А вот не отпущу, — и он закрылся Анжелой. Она теперь моя заложница! — через секунду Пустовит схватил девушку за горло. Если пистолет сейчас не бросишь, я ее задушу.
Нестеров сказал равнодушно:
— Души, сколько хочешь! Она мне никто. Я впервые ее вижу… Но вас, сволочей, потом всех перестреляю!.. Пожалуй, даже сейчас начну. Вот с этого!.. — Владимир перевел пистолет на Башкирова.
Кто не стоял под пистолетом, тот не знает, какое это тяжкое испытание. Башкиров теперь знал. Побелевшими непослушными губами он тихо молвил:
— Отпусти ее, Коля!.. Коля, отпусти…
Пустовит нехотя повиновался.
Анжела, которая со страха ничего не понимала, продолжала стоять возле своего мучителя. Сознание ее, воля были как бы парализованы.
— Иди сюда, девочка! — позвала Рита.
Анжела оглянулась на Пустовита, как бы спрашивая разрешения, и неуверенно пошла к Нестерову. Рита сорвала лейкопластырь с ее губ, принялась развязывать за спиной веревку.
Анжела начинала кое-что понимать. Она с мольбой глядела на Владимира:
— Дядечка! Спаси меня!.. Они давно охотятся за мной… Я им ничего такого не делала…
Нестеров был настороже. Ни одно движение в операционной не ускользало от его глаз. Все были так напряжены, так заняты развитием действия, что совсем позабыли о Блохе, и даже не слышали, как он просил:
— Отстегните ремни!.. Освободите меня!.. Да отстегните же ремни кто-нибудь!..
Не оборачиваясь к Рите, Нестеров велел ей:
— Бери девчонку и уходите… В гостиной должен быть телефон… Вызывайте милицию… А я задержу этих!..
Рита и Анжела выскользнули за дверь.
— …Отпустите же меня!.. — начинал приходить в ярость Блох.
— Э-э, мужик! Какая милиция!.. Давай сами договоримся…
Нестеров с улыбкой кивнул:
— Договоримся, конечно! Начнем с того, что вы, кажется, должны мне кое-какие деньги…