Чёрный Город
Шрифт:
Многие считали, что хазарами эти механические твари зовутся по аналогии с чем-то там древним – кочевниками, тоже приносившими смерть… В принципе, разумно, и понятно, почему убеждение прижилось. Но Марк когда-то узнал, что их появление было вызвано вирусом «Хазар», образовавшимся при Третьей Перезагрузке. Тогда были созданы целые полчища убийц, охотящиеся до сих пор.
Их задача – уничтожить. Без смысла, без выгоды, без более сложной цели, просто уничтожить и все, сделать живое мертвым. Но именно из-за простоты своей миссии хазары не останавливались никогда, не знали ни страха, ни
И сегодня не удастся… Не в Объекте-803 так точно. Не важно, как хазары сюда добрались, это выяснят потом и уже совсем другие люди. Для Марка и остальных имело значение лишь то, что от поселка скоро ничего не останется, здесь просто нет оружия, способного противостоять такой сокрушительной силе. Нет, «Офицеры» еще пытались, Марк видел это в мутных от тумана всполохах взрывов. Операторы не отступили, однако они всего лишь выигрывали время, ничего по-настоящему не меняя. Когда последние роботы будут разгромлены, их операторы побегут вместе с остальными, и все закончится.
Словно в подтверждение догадок Марка, из динамиков, развешанных по городу, прозвучало автоматическое оповещение:
– Внимание населению! Приступить к немедленной эвакуации. Двигайтесь заранее согласованными маршрутами.
Только запись в нынешних обстоятельствах могла звучать настолько четко и спокойно. Марк не сомневался: среди немногочисленного руководства Объекта сейчас паника, никто не знает, что делать, и не представляет, какую плату возьмет за потерю солнечной фермы Черный Город. Возможно, такую, что уж проще умереть здесь и сейчас, ничего не делать, замереть, закрыть глаза, дождаться…
Но люди такое принимают редко, и они бежали, даже рискуя сменить одну смерть на другую. Хазары вряд ли поняли текст сообщения, они на человеческую речь никогда не реагировали. Но они успели просканировать поселок, представляли его размеры и по-прежнему следовали основной цели. Они перемалывали лезвиями те дома, которые оказались прямо перед ними, а по остальным стреляли. Зажигательные снаряды проносились через пространство огненными кометами, взрывали стены, обваливали крыши, испепеляли, давили, разрывали… Никому не оставляя шанса, потому что шанс противоречит миссии.
Многие уже погибли, многие оказались в клетках собственных домов. И эти люди кричали – потому что погибали под наваливающимся на них весом, сгорали в пламени пожаров. Остальные бежали, прочь бежали, в туман и дождь, и даже от тех, кто еще вчера был дорог, а завтра будет оплакан, но только теми, кому очень повезет сегодня. Хотя такое ли это везение, если они будут слышать полные ужаса последние проклятья до конца своих дней? Марк в таком не сомневался, потому что проклятья погибших на дороге так его и не покинули.
Он тоже бежал – просто потому, что ничего больше сделать не мог. Оставаться в больнице глупо, она слишком близко к месту атаки, люди туда не придут, и он никому не поможет. Он поступал по протоколу,
Люди, бежавшие рядом с ним, вели себя правильно: они рыдали, задыхались, умоляли кого-то о чем-то… Марк просто двигался. Внутри будто поселилась пустота, похожая на серый водоворот холодного моря. Нет, страх все же был и было нежелание умирать, однако и то, и другое водоворот стремительно утягивал внутрь, оставляя лишь безразличие.
Может, это и есть та самая апатия, о которой многих предупреждают? Лишающая надежды и желания сопротивляться. Очень похоже на то… И если сравнить ее с болезнью, то для Марка она стала не приступом, а постепенно развивающимся недугом. Он много лет жил один. Он чувствовал все меньше, да и последние чувства становились все тусклее. Он думал, что это усталость, само пройдет, он ведь не потерял способность работать и все еще мог быть полезным! Ну а потом случилось это: за ними всеми пришла смерть… Если он не способен испугаться даже ее, есть ли смысл бежать?
И все же пустота не обрела над ним достаточную власть, чтобы заставить остановиться, и он бежал, прорывался через раскаленные руины поселка, пытался найти среди измазанных кровью, сажей и грязью людей знакомые лица, тех, за кого он сможет бороться, раз за себя уже не хочется.
Нашел. Но стало только хуже.
Марк остановился так резко, что чуть не упал. Люди, бежавшие сзади, с трудом его обогнули, они кричали ему что-то, но он не слушал. Они перестали существовать, да и весь мир тоже, даже хазары – и те куда-то исчезли. Остались только Марк – и человек, на которого он смотрел.
– Костя? – зачем-то спросил он, и тут же закашлялся, когда раскаленный влажный воздух ударил по пересохшему горлу.
Глупый вопрос, бессмысленный, не имеющий ответа – потому что подходит любой ответ. Да, Костя, Марк давным-давно не стремился заводить друзей и вообще хоть какие-то связи с людьми строить, ничего хорошего это не приносило. Но от тех связей, что есть, даже он избавиться не мог, они в него годами прорастали, если и вырвешь, то с частью себя, вот и зачем? Поэтому он узнал бы человека, которого помнил с детства, даже в таком аду.
И одновременно – нет, не Костя, потому что Кости больше нет. Есть тело, когда-то принадлежавшее Косте, а теперь замершее у стены точно так же, как разбросанный во все стороны мусор. О причинах гадать не нужно, кровавый провал в груди все объясняет без слов, одежда пропиталась алым, лицо уже посерело… Глупо даже пытаться что-то менять – хотя с опытом работы Марка почти не осталось ран, которые он не мог вылечить. А смерть вот вылечить нельзя…
От смерти можно только уйти, и он должен был. Потому что Костю не вернуть, а Марк по-прежнему нужен людям, потому что обученные и опытные хирурги всегда в дефиците. Понятно, что кто-то будет наказан за гибель Объекта-803. Но точно не Марк, его примут где угодно, возможно, даже пустят в Черный Город, и для того, чтобы снова жить если не счастливо, то хотя бы спокойно, нужно просто сбежать отсюда…