Чёрный иней
Шрифт:
— Как сказал Отто Юлиевич Шмидт Валерию Чкалову, наилучшие спальники — из собачьего меха, — пробормотал Смага и сразу отключился.
10
«От пульсирующих ледников можно ожидать чего угодно, они склонны к буйству. Домик в долине Кольмар был уничтожен селем — на озере прорвало ледовую перемычку. Осторожность! И ещё раз — осторожность...
... Какой-то болван из министерства пропаганды подбросил в наши тюки старые «Берлинер иллюстрирте». Для укрепления боевого духа. Но что, кроме тоски по нормальному климату, может вызывать
«Конрад, ты глянь — какая баба! И сиськи ничего-о-о себе!.. Вот бы к такой под юбчонку залезть!..» — «Да у неё же бакенбарды, как у Великого герцога Карла...» — «Идиот, это же солнечные зайчики. Что ты смыслишь в женской красоте!»
Что ещё может будоражить здорового двадцатилетнего жеребца, тем более здесь. Трижды молодец мой замечательный обер-фельдфебель!
— Слюнявые бараны! Что вам сюда, «Пуфф-ваген» [4] подать? Так вы же, стоя в очереди, поотморозите себе всё мужское достоинство! Сюда бы тех ребят, которые нам эти журнальчики понапихали! Я бы им раскрыл все тайны пола, устроил бы им «фонтан любви», они бы у меня своими слюнями захлебнулись!
4
Походный бордель.
Хвала Господу, что волею Его мы, я (командир) и лейтенант Лангер (врач), избавлены здесь от лишних забот о солдатских трипперах. «Галантный насморк» — это привилегия остландрейтеров, «рыцарей похода на Восток».
Установилась на удивление ясная погода. Ещё какой-то час назад грязно-серые кучевые тучи застилали всё небо многослойной пеленой. Теперь же яркое солнце висело над ними ослепительным шаром, хрустальная бахрома ледяных языков, спускавшихся к воде, заиграла тысячами отблесков.
Щербо смотрел в зенит залитого светом неба. Не небо — какой-то застывший синий потолок. Небо должно иметь глубину. На родине такого неба не бывает!
Плечи ныли, напоминая о рюкзаке. Наши «сидоры» — это зримое воплощение необъятности. Не сразу и сообразишь, что в нём гремит: то ли котелок, то ли оружие, а может, — собственные кости. Хотя у десантника ничто не должно греметь. С такими шкафами на плечах любой путь — серьёзное испытание, особенно, когда ты идёшь туда, где нет жизни. Холод — враг жизни. Я запретил растирать снегом обмороженные места, ведь только так можно избежать гангрены... Руки почти у всех забинтованы...
... Они шли вдоль побережья напрямик, стремясь достичь края Фрис-фиорда в его наивысшей точке. Яркие лучи обжигали их и без того обветренные лица. От солнечных ожогов начали распухать носы и губы.
Они медленно тащились обрамлённым скалистыми бастионами коридором, метр за метром. Каждый видел перед собой лишь рюкзак идущего впереди. Чувство расстояния деформировалось, и те скалы, до которых, казалось, было рукой подать, оставались всё такими же недосягаемыми. Они поднимались пять часов, а солнце припекало сильнее, чем в самой знойной пустыне. Так им казалось. К коже лица было больно прикоснуться, казалось, будто она вздулась сплошным пузырём и вот-вот лопнет... Они сбрасывали рюкзаки, опускались на камни, расправляли занемевшие плечи, но уже через пять минут надо было подниматься. Старшина командовал:
—
На очередном привале услышали, как с пружинящим шуршаньем обваливаются снежные карнизы.
— Цвет вашего лица, сэр, выдаёт в вас завзятого игрока в гольф... сэр, — с мнимой серьёзностью заметил Гвоздю Смага.
В течение первых трёх часов «кристально ясной» погоды Гвоздь успел «хватануть» безжалостного ультрафиолета, и сейчас его покрасневшее лицо приближалось к стадии кровяного бифштекса. Сплюнув, он сморщился от боли в потрескавшихся губах и поднял глаза на Смагу.
— Видать, о Пинкертоне начитался?.. Лучше макитру спрячь, а то дурной каменюка ненароком снесёт всю твою мудрость...
— Мне бы не хотелось расценивать ответ этому мистеру как грубость, сэр. Хотя качество здешнего солнца немного того... хреновое. Сэр, — подхватил Назаров.
— Прекращай художественный свист, — увидев, что старшина и Байда одновременно поднимаются, Гвоздь с притворной живостью прохрипел: — Вперёд, астматики, вперёд!..
Щербо с неудовольствием отметил, что силы совершенно растаяли. Ноги утратили чувствительность, губы пересохли, печёт, сквозь бинты на руках сочится кровь. А сердце то сожмется, то отпустит. Наверное, так себя чувствуют дряхлые старики...
Наконец они поднялись на вершину и увидели: за три сотни метров от края воды над чёрной дугой морены, почти у самого ледника, покрашенный под серый скальный фон, стоит добротный просторный дом. А чуть ниже, на берегу фиорда, капитальный причал. Очевидно, именно здесь несколько часов назад стоял «Фленсбург». Когда же он успел отчалить? И как мы этого не заметили? Ведь акватория всё время была в поле зрения...
Почти всё время. Видимо, это произошло, когда мы шли ущельем.
Выше, на леднике, Щербо заметил живописно разбросанные на мерцающем льду осадкомер, градиентные мачты, метеобудку. Немного в стороне серело ещё несколько небольших строений. Склад, дизельная... А эти двухэтажные хоромы — метеостанция?.. Слишком велики. Если это то, что мы ищем, тогда где же антенное хозяйство? Не видно.
Он обеспокоенно водил биноклем по окрестным скалам, пытаясь разглядеть провода и решетчатые антенны. Неужели всё зря? И опять придётся искать? Не может быть, их радисты должны быть где-то неподалёку. А может, этот чёртов «Фленсбург» зашёл не сюда, а именно к радистам? Но путь восточным побережьем отрезан, там — фиорд и фашисты. Стоп, там даже бухты пригодной нет. Где карта?
В душе снова шевельнулось беспокойство, но Щербо понимал, что разгадка где-то рядом. Теперь мы владеем ситуацией, мы определяем ход событий. Это уже успех.
Рассматривая карту, Щербо старался определить наиболее вероятное расположение радиоцентра. Погоди, погоди, ошибиться нельзя, иначе не успеем. На этот раз мы должны выйти точно на объект. И выиграть время. Могли они обосноваться на побережье? Могли. Где? Мы пришли с юго-востока, там пусто. Излучать они должны именно в этом направлении. Северо-восточная четверть отпадает, там горы мешают. Западное побережье — тоже. Вот и выходит, что не могли. Значит, объект в центральной части острова... Логично искать его на возвышенности. Может, здесь есть удобное плато?.. Не вижу... Есть ещё какие-нибудь варианты? Какой-то грот — раструбом на юго-восток? Антенны? На пиках? Громоздко. Не стоит этого делать для мобильной станции, которая должна быстро развёртываться и так же сворачиваться. Они аккуратисты. Наверно, загодя все пфенниги подсчитали... Допустим...