Черный интернационал
Шрифт:
Ведь он сам первым позвонил Аиде и сразу же подал ей идею, что Лиза может быть у нее. Она могла просто воспользоваться моментом… Но, к его разочарованию, Аида раскрыла свой мобильник с встроенной видеокамерой, и на экране высветилось изображение Лизы. Она с ужасом смотрела в камеру. Голова задрана, в горло упирается нож…
– Учти, мои джигиты – очень отчаянные парни, – прокомментировала ситуацию Аида. – Они шутить не любят. Сделаешь что-то не так, твоей сестре перережут горло, от уха до уха. А потом и до тебя самого дойдет очередь…
Борис представил, как чеченский кинжал коснется
– Ну так что, договорились?
Аида видела, что ужас парализовал его. Поэтому окатила его презрительным взглядом.
Борис кивнул. Да, он готов на все, лишь бы спасти себя и свою сестру.
– Кстати, ты обещал свести меня с человеком, который нуждается в моих услугах, – небрежно напомнила ему Аида. – Или это все была брехня?
– Не брехня… – выдавил он. – Но уже ничего не надо…
– Чего так?
– Передумали.
– Что, страшно стало?.. А мне вот не страшно. Я не отступлю…
Не прощаясь, она выскользнула из машины и скрылась в своей «девятке». Если бы она исчезла навсегда. Но она появится, обязательно появится еще раз. Появится. Для того чтобы забрать у него деньги. Или прикончить его, если он попытается ее обмануть… Нет, уж лучше остаться без денег, чем без головы…
Глава шестнадцатая
Аида молча достала пистолет, наставила его на Мишку. Ни одна черточка не дрогнула на ее лице, когда палец надавил на спусковой крючок. Раздался выстрел. Пуля попала Мишке точно в лоб, прошла навылет. Феликс своими глазами видел, как разлетается в клочья задняя часть его головы – кровь, мозги, волосы вперемешку с осколками кости…
Мишка должен был умереть сразу. Но он все еще жив. Поворачивается к Феликсу. В глазах досада, злость и страдание.
«Убей эту суку!» – требует он.
Показывает на Аиду и только после этого замертво валится на землю.
Но Феликс не может убить эту тварь. Он безоружен, а у нее пистолет. И ствол смотрит прямо на него.
«Да, я сука, – говорит она. – Но ты меня не убьешь!»
Она снова жмет на спусковой крючок. И Феликс видит, как пуля выкручивается из жерла ствола, в завихрениях пороховых газов летит в него. Еще мгновение, и она будет у него в голове…
Как всякий человек, Феликс боялся смерти. Но еще больше он боялся выдать этот страх. Поэтому он намертво стиснул зубы. Но все же вскрик вырвался наружу. И… разбудил его…
Он распахнул глаза. Все в порядке, он жив и здоров. Только лоб взмок. И голова трещит – но это с похмелья. Вчера с друзьями сивушный самогон пили…
Да и какие друзья. Так, знакомые, дружки. Настоящий друг остался в Чечне. Мишка Михайлов. Не зря же он снится ему чуть ли не каждую ночь. Через сон взывает о мести. Но как Феликс может отомстить Аиде? Он в изгнании, в Чечню ему пока что путь закрыт…
Все-таки уволили его, по собственному желанию. Теперь он дома, в своем родном подмосковном поселке, у мамы с папой на шее. Скукота и тоска, но делать нечего. Годик придется перекантоваться здесь, а там, глядишь, Маслик выполнит свое обещание, и Феликса снова
Он медленно поднялся, осмотрелся по сторонам. Небольшая комнатка. Железная кровать, старый комод, половичок на дощатом полу, зеркало на стене, обрывки некогда красочных плакатов с рок-звездами – когда-то Феликс увлекался этим делом. Давно это было, в пору школьной юности. Потом армия, военное училище, офицерская служба… Теперь вот пьяные посиделки с дружками. А чем еще развеять грусть-тоску?
Феликс натянул старые треники, обулся, вышел во двор. На улице белым-бело от снега, морозец. А у него форма «номер два» – голый торс. Так это же здорово!.. Он сделал несколько отмашистых движений руками – маловато для разминки, ну да ладно. Теперь холодный душ. Феликс загреб руками снег, швырнул его себе на грудь и давай растираться. Брр… Бодрость с разгону врезалась в кровь, сотрясла мышцы, кости, загнала в глубь черепной коробки похмельную боль. В дом он вернулся свежий как огурчик. На столе завтрак… Вернее, должен был быть завтрак. Но ничего нет. Пустой стол. Не позаботилась маманя. Всегда заботилась, а тут как отрезало. И Феликс знал, в чем причина этой немилости. Ладно что на работу не устраивается, тут у него в принципе уважительная причина – он вроде как в академическом отпуске. Маманя пилила его за то, что каждый день у него пьянка-гулянка. Считай, второй месяц не просыхает… А что, если он друга своего Мишку оплакивает?..
Феликс открыл старенький холодильник, вытащил из него творог, сметану, смешал все, посыпал сахаром. На хлеб намазал масла, сделал чай. Но только собрался садиться за стол, как во дворе залаял пес. Похоже, гости нагрянули. Наверное, Гошка с Витькой… Маманя сказала, чтоб он на порог их не пускал. Да, пожалуй, надо бы их прогнать.
Он выглянул в окно, но Гошку с Витькой не увидел. За калиткой стоял Андрюха, дружок его школьный, в одном классе учились, вместе в училище поступать поехали – Феликс в одно, Андрюха в другое. Один офицером спецназа стал, другой в мотострелковых частях служил, чтобы затем уволиться в запас в звании старшего лейтенанта.
Андрюха деловой весь такой. Дубленка, шапка норковая, теплые полусапожки, на плече кожаная сумка-портфель. Феликс накинул фуфайку, вышел к нему.
– Ну здорово, друган! – обрадовался он гостю.
Они вместе зашли в дом Андрюха достал из сумки и поставил на стол бутылку красного вина.
– Выпьем? – лукаво посмотрел он на Феликса.
– Спрашиваешь…
Хряпнуть винца после вчерашнего – сейчас самое то!
– Похмелье мучает? – продолжал допытываться Андрюха.
Опохмелиться хотелось, не вопрос. Но Феликс нашел другой повод.
– Да нет, за встречу надо выпить…
– А мы что, давно с тобой не виделись?
– Виделись. Но за встречу-то не пили.
– Говорят, ты с Гошкой и с Витькой спутался? – в упор посмотрел на него Андрюха.
– Почему спутался? – насупился Феликс. – Путаются бабы с мужиками. А я тебе, брат, не баба…
– Да ладно тебе за слова-то цепляться… Поверь, Гошка с Витькой до добра тебя не доведут. Они уже спились, теперь что, твоя очередь?
– А ты что, морали пришел мне читать?