Чёрный как ночь
Шрифт:
В любом случае, озадаченность Лоулесса не совсем исчезла, как только он закончил повторно меня оценивать, но он пожал плечами, как будто умывая руки.
— Вьетнам, — сказал он наконец.
Пришла моя очередь выгибать бровь.
— Вьетнам?
— Ага, — Лоулесс взглянул на Блэка. Он наградил его тяжёлым взглядом, будто говоря «Я думал, что могу ей сказать?» Когда Блэк махнул ему продолжать, Лоулесс повернулся ко мне. — Мы оба были в 13-й. Мне было двадцать два. Странно думать, что я так долго знаю этого ублюдка… — он улыбнулся мне, все ещё оценивая мою реакцию на информацию. —
— Ты просто бл*дь уморителен, — пробормотал Блэк.
Я смотрела то на одного, то на другого, но встречала лишь спокойные взгляды.
Прикусив губу, я попыталась решить, стоит ли мне озвучить очевидное. А именно то, что Блэк лет на сорок слишком молод, чтобы встретить этого бывшего зелёного берета там, где они оба утверждают.
Сначала я перешла к другой не-очень-правдоподобной вещи.
— Не было никакой 13-й, — сказала я, глядя на Лоулесса. В ответ на усмешку мужчины я показала на его руку, где ниже закатанных рукавов виднелась татуировка «de oppresso liber». — Вы были зелёным беретом. Не было никакой 13-й. Никогда не было.
Он наградил меня благодарной улыбкой, и я поняла — это потому, что я вообще это знала.
— Вы служили? — спросил он.
Я взглянула на Блэка, который вздёрнул бровь, слабо улыбаясь.
— Решать тебе, док. Я ничего не знаю о твоём допуске к секретной информации.
Я фыркнула.
— Ну, мы оба знаем, что это ложь.
Кевин снова усмехнулся, переводя взгляд между нами. Интерес в его глазах уже невозможно было скрыть.
Встретив его взгляд, я пожала плечами.
— Не в качестве зелёного берета.
Кевин улыбнулся ещё шире, затем посмотрел на Блэка.
— Она осторожна. Неудивительно, что она тебе нравится, — он снова посмотрел на меня, этот оценивающий взгляд сделался более пристальным. — Тогда разведка. По меньшей мере, один срок. Или же два?
Я нахмурилась ещё сильнее, но лишь кивнула. Взглянув на их обоих, хотя ни один не предоставлял больше информации, чем было сказано, я раздражённо выдохнула. Они явно не собирались давать мне соскочить с крючка.
— Блэк никак не мог быть во Вьетнаме, — сказала я, позволяя им услышать своё раздражение. — Не во время войны. Это невозможно.
Они лишь улыбнулись, обменявшись взглядами.
— Это конфиденциально, док, — сказал Блэк, и его голос звучал более серьёзно. — Ты не можешь ничего об этом рассказывать. Даже другим моим сотрудникам. Никому.
Моя челюсть ненадолго отвисла, затем я захлопнула рот со щелчком.
— Вы врёте. Я понятия не имею, зачем вы врёте, но врёте… вы просто обязаны, — я указала на Лоулесса. — И ты подговорил его поддержать твою безумную ложь.
Губы Блэка поджались, затем он взглянул на Кевина, пожимая плечами.
Когда я посмотрела на Кевина, он лишь покачал головой, слегка усмехаясь.
— Очевидно, мисс Фокс, по какой-то причине он хочет, чтобы вы знали. Не знаю, почему, но могу предположить, — он многозначительно посмотрел на Блэка, на что Блэк закатил глаза. Улыбнувшись, Кевин снова посмотрел
Я фыркнула с нескрываемым недоверием, но Блэк это проигнорировал.
Я наблюдала, как он коротко кивает в ответ на вопрос Кевина, не отводя от меня глаз.
— Неофициально, — сказал он, все ещё изучая моё лицо. — Вывоз военнопленных, но это было в период, когда они обсуждали перемирие, так что технически говоря, после войны. Я мог бы рассказать тебе детали, док, но тогда мне пришлось бы тебя пристрелить.
Лоулесс хихикнул над этим.
Глаза Блэка не отрывались от моих.
Их взгляд был почти настороженным.
Я осознала, что он действительно хотел, чтобы я была в курсе.
Возможно, он серьёзно думал, что присутствие его друга Кевина, который его поддерживает, придаст его нелепой истории правдоподобности.
— Так значит… сколько тебе? — насмешливо сказала я. — Восемьдесят пять лет?
— Девяносто с копейками, — сказал он все ещё нарочито небрежным тоном. — Но кто считает? — он слабо улыбнулся мне. — Буквально ребёнок по нашим меркам, уверяю тебя. Все мои части тела полностью функционируют… в отличие от Лоулесса. Ничто не угрожает отвалиться или внезапно поддаться хромоте. Теоретически я ещё даже не достиг полной половой зрелости…
— Сущая правда, — фыркнул Лоулесс.
И все же я видела, как внимание Лоулесса обострилось, когда Блэк сказал «нашим». Он посмотрел на меня с новым интересом и более пытливым взглядом. Когда Блэк кинул ему в голову бутылочной крышкой с кофейного столика перед собой, Лоулесс со смехом увернулся.
— Какие мы обидчивые.
— Не поноси меня перед моей девочкой, — пробормотал Блэк.
— Я думал, она не твоя девочка, — заметил Лоулесс. Когда Блэк швырнул в него очередную крышку от бутылки, Лоулесс хихикнул перед тем, как добавить: — … И если хочешь, чтобы я перестал оскорблять тебя, Блэк, держи при себе комментарии относительно частей тела других людей. Карма — та ещё сука, и все рано или поздно стареют, — он подмигнул мне, перед тем как добавить: — Хотя он прав, он все ещё ребёнок… ментально, по крайней мере. Это тоже не изменилось. Когда мы впервые встретились, он тоже обладал эмоциональной зрелостью тушёного баклажана…
— Ты действительно уморителен, Лоулесс. Прямо обхохочешься, — заметил Блэк.
Когда я перевела взгляд с Блэка на Лоулесса, седоволосый мужчина рассмеялся — вероятно, над тем, что увидел на моем лице.
— Она действительно не знала, — сказал он, обращаясь к Блэку, но все ещё глядя на меня. — И вот как ты решил ей сообщить? Ссыкун ты, и ублюдок. Или ты просто знал, что она тебя на смех поднимет без какого-нибудь свидетеля, способного подтвердить твои слова?
— Что-то вроде того, — сказал Блэк. — Я многозадачен.