Черный князь
Шрифт:
— Ладно, хватит читать мораль, я понял! — В ответе Норманна совершенно не чувствовалось раскаяния. — Мог бы заранее подсказать, обсудили бы нюансы.
— Мне бегать за тобой ясельной нянькой? Собрался уходить в портал — твое дело, иди! Но будь добр, до последнего дня исполняй свои обязанности с полной отдачей!
— Максим, хватит на меня давить! Сказано же, понял я, понял! — успокаиваясь, ответил Норманн. — Что там с этими камнями?
— Хочешь от меня отвязаться? — с недоверием спросил профессор.
Норманн подошел к стайке березок, под которыми нахально собралось в кружок большое семейство
— Если честно, мне очень не нравится тихая возня за моей спиной, так и норовите все переиначить на свой лад.
— Не придумывай всякую галиматью, — возразил профессор, — мы всего лишь тебе помогаем!
— Тоже мне, помощнички! — Князь усмехнулся. — Мне не нужна никакая помощь! И Карелию с замком и мешками золота можете себе оставить!
— Хорошо, хорошо, — покладисто ответил Максим, — но ты должен выполнить свое обещание и завершить начатые дела.
— Валяй, рассказывай про карельский нефрит глупым китайцам.
— Дело не в глупости, а в умении заменять оригиналы подходящими аналогами. В Китае уже две тысячи лет в обращении только бронзовые монеты…
— Блеск бронзы очень похож на золото, а поделочные минералы на нефрит? Не слишком ли заумно? — спросил Норманн.
— Фэйцуи — нефрит — в Китае считается священным камнем, — пояснил Максим. — Остальные похожие минералы квалифицируют как нефритоподобные. Основное условие «нефритоподобия» — высокий уровень твердости и хороший глянец, такие камни называют «юй» — лотосовый камень.
— И ты решил им втюхать наш кварц? — Норманн кивнул на китайцев.
— Причем за очень хорошие деньги, — спокойно ответил профессор. — Для начала отведи гостей в камнерезную мастерскую.
— И покажу установленные там станки! Не чуди! Достаточно сводить их на склад готовых деталей интерьера. Там полировка по высшему разряду, а толщина стенок… — Норманн зажмурился от восхищения, — насквозь просвечивают!
Детали интерьера для Малого тронного зала привели китайских торговцев в настоящий экстаз. Они ласково гладили подделки под ионические капители и спиральные каннелюры, закрыв глаза, слушали чистый звук напольных ваз и трепетно обсуждали структуру узора. Ли Си Джи выражал эмоции на русском языке, не уставая говорить о доброте и духовной чистоте волшебного минерала. Находя в расставленных изделиях неведомые приметы, он утверждал, что карельский камень придает человеку доблесть и справедливость. Когда он осторожно постучал ноготком по вазе и заявил, что в ней заключен дар радоваться жизни, Норманн сослался на срочные дела и, сдерживая хохот, побежал обратно во дворец. Из поделочного камня можно сделать много красивых вещей, но одушевлять минералы — это чересчур.
Персидское посольство прибыло на четырех корабликах в сопровождении галеры Выга. На первый взгляд флот Ширвана ничем не отличался от галеасов Норманна, если не считать традиционного для Востока парусного вооружения.
— Этот тип галер персы называют «ганья», что можно перевести как «щука», — пояснил Максим.
— Они быстроходны? — не отрывая взгляда от швартующихся кораблей, поинтересовался Норманн.
— На сегодняшний день флот всего мира ходит с одинаковой скоростью, и конструктивно суда ничем не отличаются
— Не скажи, сам мне показывал поморскую ладью. По сравнению с европейскими лоханками это революционный прорыв!
— Не торопись с выводами, Норманн. Кораблестроение напрямую зависит от условий плавания. На Шпицберген или Медвежий идут практически по открытому океану, причем в условиях переменных ветров.
— Все равно приятно сознавать, что наши корабелы опередили Европу на несколько сотен лет.
— Можно и так сказать, — не стал спорить Максим. — А что ты скажешь про корпуса персидских кораблей?
Норманн внимательно оглядел швартующиеся галеры, пытаясь высмотреть какую-нибудь изюминку. Вроде бы ничего необычного, на Красном море обшивку крепят к набору не нагелями — деревянными гвоздями, — а обвязывают пеньковым тросом. Вполне надежное крепление, дерево в воде набухает, а пенька садится. За многие века мореплавания люди сумели найти самые оптимальные варианты сборки кораблей. Наконец он обратил внимание на очевидную для четырнадцатого века несуразицу. Персидские галеры были окрашены в ярко-желтый цвет!
— Увидел? — с улыбкой спросил Максим. — Персы всегда покрывают свои корабли лаком.
— Но зачем? — не понимая, спросил Норманн. — Окраска не спасет от гниения.
— Определяющим фактором служат местные условия, в частности, хороший лак не дает кораблям рассыхаться, — пояснил Максим.
— Так просто! Хотя… у нас всякие деревянные ложки-миски тоже покрывают лаком.
— Ваша традиция лакировать посуду имеет еще и гигиеническую составляющую, — кивнул профессор. — В Европе этого нет, поэтому там часто свирепствуют кишечные инфекции.
— Они в Европе вообще живут как-то странно. Здесь, в Новгороде, женщины красят губы, пользуются духами и лаком для ногтей, а там, — Норманн неопределенно махнул рукой, — ничего этого нет, купцы Ганзы косметику практически не ввозят.
— Сейчас Европой правит церковь и порой издает абсурдные законы. На кострах инквизиции в основном гибнут женщины! А ты о восковых карандашах для губ и тамариндовом лаке для ногтей, [4] — со вздохом ответил Максим.
4
Тамаринд— тропическое дерево, в Индии из него делают лак для ногтей.
— Кстати, почему у нас с персами так много общих слов? На рынках Бандар-Е Анзали только и слышишь «кафтан» да «камзол», не говоря уже о «магазине», «мармеладе» и «тюльпанах», — вспомнив свое пребывание в Персии, спросил Норманн.
— Нормальное взаимообогащение лексики, — пожав плечами, ответил профессор, — например, слово «адмирал» переводится с персидского как «капитан корабля», а у нас это военно-морской чин.
Но вот галеры элегантно подошли к причалу, гребцы синхронно поставили весла на укол. Многие по незнанию воспринимают подобное действие как приветствие, на самом деле весла с мачтами сушат и хранят в вертикальном положении. Норманн посмотрел на Михаила Симеоновича с Дидыком, которые встречали персидских послов, затем обернулся к Максиму и спросил: