Черный князь
Шрифт:
— Болгат! — позвали с галеры. — Ты ушел с линии огня?
— Давай! — откликнулся корабел.
В тот же миг мерзкий визг летящей гальки разорвал воздух. Запоздалый акустический удар ухнувших пушек зримой рябью отразился от водной глади, срикошетил от нависающей скалы и улетел в залив. Несколько секунд Норманн оторопело смотрел на всплывающую кверху брюхом рыбную мелочь, затем перевел взгляд на берег. Жалкая горсточка норгов в оцепенении смотрела на окружившее их кровавое месиво. Добить! Надо добить! Рука потянулась к луку, но стрелы, летящие с палубы галеры, уже поставили завершающую точку в схватке. Болгат в два гребка подогнал лодку к борту,
— Выходим, — спокойно произнес шкипер и показал на драккары Ульфора, которые с разгона выбрасывались на берег.
Залп двух пушек являлся условным сигналом для засады. Норманн с удовлетворением смотрел на слаженные действия маленького отряда в полторы сотни человек. Молодец Ульфор, быстро и правильно разобрался в изменившихся обстоятельствах. По предварительному плану он должен был добить остатки королевского резерва, а сейчас за неимением такового готовил удар по тылу врага. Причем мурманы прихватили с собой крестовины с каронадами и фальконеты. Какой хороший день! Солнышко щедро рассыпало по воде яркие блики, легкий ветерок забавлялся с метелочками камыша, на мелководье собралась стайка молодых селезней и хриплыми криками отстаивала права лидерства. Победа! Бесспорная победа!
Бой действительно закончился полным разгромом врага. Голову Магнуса Норвежского насадили на шест и выставили напоказ посреди ярмарки. Затем последовала тягостная процедура поздравлений, воины по очереди обнимали своего князя и благодарили за знатную победу. Норманн искренне отвечал, хваля людей за отвагу, храбрость, удаль и доблесть. Не было его заслуги в этой победе! Не было и не могло быть! Стрела случайно пришпилила шлем к королевской голове, это из винтовки можно попасть точно — выстрел из лука в большей мере интуитивный, чем прицельный. За победу надо было хвалить пушки и вот этих уставших парней. Врага разбили именно их трудом, дисциплиной и воинским умением.
— Поздравляю вас, мессир! — Де Оньян почтительно обнял князя. — В письме родителям я подробно опишу сегодняшнее сражение. Мы победили благодаря вашей мудрости.
— Зря вы так, — в очередной раз смутился Норманн, — ваша батарея внесла более весомый вклад!
— Мессир! Я всего лишь следовал вашим инструкциям! — Француз сделал два шага назад и галантно поклонился.
— Прошу вас передать родителям мою благодарность за воспитание столь отважного и умелого сына!
— Мессир!!! Благодарю вас, мессир!!! Им будет очень приятно прочитать столь лестный отзыв! — прослезился де Оньян.
Письма этого времени более напоминали повести о происшедших событиях с описанием душевного состояния автора и его мироощущения.
— О чем задумался, конунг? — Ульфор сначала грубовато толкнул в плечо, а затем крепко обнял. — Молодец, Рус, разделал врага, как повар селедку!
— И ты туда же! Это их заслуга! — Норманн указал на усталые и вместе с тем довольные лица воинов.
— Правильно понимаешь! — серьезно сказал предводитель норвежцев. — Многие правители забывают, чьей кровью заплачено за славу. Я отправил гонцов в фьорды, люди должны узнать о великой победе своего конунга.
— Лучше бы послал гонца к Дидыку, — недовольно заметил Норманн, — он же волнуется за нас.
— Сделано, сразу сделано! Враг только начал бросать оружие, а самый быстрый драккар уже летел к воеводе, — улыбнулся Ульфор и добавил: — Конный гонец ушел по команде француза.
Победа действительно оказалась значительной, и Дидык разобьет врага, в
— Собирай людей и отправляйся в Упсалу, королевский трон не должен пустовать! — с ехидной улыбочкой Норманн толкнул в плечо Ульфора.
— Ты… ты говоришь серьезно? — отшатнулся лидер норвежцев.
— Подобными вещами не шутят! Учти, тебе надо спешить, здесь немало желающих захватить тепленькое местечко, — ответил Норманн.
Ульфор несколько минут внимательно следил за посадкой на корабли захваченных в бою пленных, затем тяжело вздохнул и решительно заявил:
— Ничего не получится! Я не изменю Одину и законам предков, а епископ не откажется от халявного золота. В новой войне нам не устоять даже вдвоем.
— Поступим намного проще: ты захватишь Упсалу и отправишь десант в Шелефтео, а я продам твое королевство Тевтонскому ордену, — предложил Норманн.
— Вот это дело! — сразу согласился Ульфор. — Я разошлю доверенных по всем приискам и рудникам.
— А смысл? Ганза и орден медлить не станут, их флот блокирует Або раньше, чем я получу первую марку серебра.
— Эх ты! — Лидер норвежцев хитро улыбнулся. — От тебя требуется затянуть переговоры до весны.
— И что это даст? — непонимающе спросил Норманн.
— Мы повезем добычу через перевал Умбугтен! Причем зимой организовать перевозку намного проще! — с победоносным видом заявил Ульфор.
Норвежцы ушли из Норчепинга тихо и незаметно, можно сказать, исчезли, а не ушли. Норманн написал для новгородских посредников небольшую деловую записочку и послал гонца как бы с сообщением о разгроме королевского войска. Вроде все дела были завершены, пришла пора собираться домой, до открытия портала остались считаные дни. Гонец от Дидыка принес весточку о полном разгроме второго отряда теперь уже бывшего шведского короля. Следом за гонцом прибыли княжичи с полным отчетом и обозом трофейного оружия и доспехов. Первое по-настоящему боевое крещение произвело на обоих очень сильное впечатление. Рассказывая о сражении, Федор Александрович и Василий Васильевич изо всех сил сдерживали юношеские восторги. Тем не менее вместо описания боя звучало ничего не значащее восклицание: «Они дурнями прут, а мы как вдарим!» Пришлось полный разбор боя перенести на прибрежный песочек. Княжичи обозначили свои позиции веточками, палочками и камешками, ломаные камышинки изображали построение врагов. Далее шаг за шагом пошел разбор сражения, и во время импровизированного урока выяснилось, что юноши проглядели примерно половину событий. Норманн без упреков предложил им выяснить недостающие детали у воеводы и с возвращением в Медвежий замок представить совместный письменный отчет.